– Лин, пожалуйста...
– попросила я, стараясь не расплакаться.

– Ладно, - кивнула та.
– Что мы скажем остальным?

– Скажи, что со мной всё хорошо. Что мне надо побыть одной, ладно?

Сестра снова кивнула.

– Ты уверена в этом?

– Уверена. Не беспокойся, я не стану заниматься глупостями....ну, может, немного напьюсь. - Я горько усмехнулась.
– Это самая большая глупость, на которую я способна.

– Хоть кто -то в нашей семейке должен быть здравомыслящим, - улыбнулась Алина, впервые с того момента, как заглянула в кабинет.
– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Поехали домой.

И она быстро отвезла меня в уютную и такую родную мамину квартиру.

 Я стояла посредине комнаты, не желая садить на диван, чтобы не запачкать его.

 Алина тактично удалилась, пообещав приехать завтра утром, чтобы обговорить планы на будущее. Я согласилась. Завтра — это так далеко. Правда, в дверях сестра немного замешкалась, будто сомневаясь, можно ли меня оставлять в одиночестве.

– Я позвоню тебе, можно?
– помявшись, спросила она.

Я кивнула, чтобы поскорее от неё отделаться. Алина, спасибо ей большое, много сделала сегодня для меня, и я не хотела быть не благодарной, но больше всего на свете мне хотелось остаться одной. Без кого бы то ни было.

– Звони, - кивнула я.
– Хотя я так вымоталась, что, наверное, тут же лягу. Спать хочется.

Алина, поняв намёк, покинула квартиру. Я тут же сбросила с себя вещи, до сих пор хранившие на себе запах Кирилла, и засунула их в мусорку. Оставалось только отмыть себя от всего произошедшего. А это было значительно труднее.

Книги учат нас, что любовь мужчины — это романтические баллады, нежные признания и героические поступки. Я сидела в старой ванной под горячим душем, стирала с себя сперму и плакала, глядя на проступающие синяки. У каждого любовь своя...

Интересно, что почувствовал бы Дон Кихот, если бы внезапно, скинув романтическое наваждение, столкнулся с суровой действительностью — вот так и я, наивная и глупая, столкнулась с обратной стороной жизни.

Когда я вышла из ванной, телефон на прикроватной тумбочке на всю играл популярную мелодию.

– Ну наконец-то, - воскликнула встревоженная Алина.
– Я тебе уже четвёртый раз набираю.

– Я была в душе.

– А-а, - протянула сестра.

– Алина, -попросила я сестру.
– Родителям не рассказывай.

– Ты уверена?
– через минуту, поинтересовалась Лина.
– Отец, конечно, сам зависит теперь от Мангушева, но у него всё ещё есть связи.

– Это дело не отца. И не мамы.

– Я не тебя не понимаю.

– Ты часто меня не понимаешь.

– Тоже верно, - согласилась сестра.
– Ты выдержишь одна?

– Я не одна. Ты со мной.

– С тобой, - тихо в ответ произнесла Алина. Оказывается, все наши противоречия не были такими уж неразрешимыми.

Поговорив с сестрой, я и вправду отправилась спать, перед этим приложив все оставшиеся силы, чтобы забаррикадировать входную дверь. Не то, чтобы я на что -то надеялась, но хоть какое -то сопротивление — всё лучше, чем вообще ничего.

Я проснулась посредине ночи, словно меня будто кто -то толкнул. В ночной тишине дома отчётливо слышался звук ключа, проворачивающегося в замке.

– Началось, - подумала я, съёжившись в углу кровати. Мои баррикады задержали его менее, чем на пару минут — но точно разозлили.

– Марина, - зарычал он в прихожей. Услышив его голос — меня стала бить нервная дрожь, которую я никак не могла остановить.

Я вскочила с кровати, чтобы сделать последнюю попытку — закрыть дверь комнаты, где я спала — но не успела этого сделать — дверь тут же распахнулась, заставив меня отскочить к дивану.

– Не смей никогда запираться от меня, -рявкнул он, возвышаясь рядом.
– Ты поняла?

Я кивнула едва заметным жестом.

– Собирайся, поедем домой.

– Нет.

Кирилл дёрнул меня за руку, и одним движением перекинул через плечо.

– Тогда поедешь в ночнушке.

Не произнеся больше ни слова, он донёс меня до джипа, припаркованного возле подъезда — и свалив на заднее сидение, дал какое то короткое приказание своим охранникам.

По ночной дороге, путь до дома Кирилла сократился до нескольких минут. При выходе Магнушев снова взял меня на руки -но уже нёс нормально, не перекидывая через плечо. Мелочь, а порадовало.

– Я могу сама.

– Ты босиком, - заметил он, что -то пристально рассматривая в моём взгляде.
– Не смей мне никогда врать.

– Я тебе врала?!
– я изумлённо уставилась на Кирилла.
– Ничего не путаешь: это ты с отцом за моей спиной сговорился не весть о чём.

– Не говори, что ты об этом не знала.

– Я не знала!
– выпалила я.
– Узнала только сегодня, от Ольги. А отец потом подтвердил.

– И в город вернулась только ради папы.

– Да, ради папы. Меня Алина позвала.