Варя кивнула и нажала на проигрыш следующей информации.

— Варя, это Татьяна Рождественская… Бии-п… Варя, это Татьяна Рождественская… Бии-п… Варя, это Татьяна Рождественская… Это Татьяна Рождественская. Варя, если вы в отъезде, то мы с нетерпением ждем вашего возвращения и звонка… Бии-п… Варя, это Татьяна, хочу напомнить наш телефон…

Последние два сообщения были от продюсера Сергея, который напоминал, что все еще ждет сценарий.

Варя отползла на кровать, накрыла голову подушкой, подумала и все-таки решила заплакать. «Ну почему? — стенала она. — Почему, когда так много возможностей, все вот так паршиво складывается?»

Поревев и умывшись, Варя села за стол и решительно положила пальцы на клавиатуру.

«Мне наплевать! — подумала она. — Я не идиотка, у меня есть воображение, значит, худо-бедно, я могу доделать работу. Я просто буду стараться, и у меня все получится!» Она неуверенно продолжила работу — сомневалась над каждым словом, осознавала, что пишет чепуху, но упрямо строчила, пока не накатала три страницы.

«Я парализованный инвалид, которому надо заново учиться ходить, — уверяла она себя. — Я безнадежна, пока считаю себя такой. Немного мужества, и все получится».

Варя выключила компьютер, упаковала его в рюкзак, погладила на прощание обогреватель, заперла квартиру и отправилась за Машей.

— Маш, я на стоянке, — сообщила она, припарковавшись на улице.

— Буду через десять минут, — ответила Маша.

Спустя полчаса Варя выяснила, что Маша уже спускается. Через час разъяренная Варя пообещала подруге бросить ее в городе. Минут через десять показалась Маша — с пятью фирменными пакетами.

— Маш, это что? — задыхаясь от злости, поинтересовалась Варя.

— У меня ведь все вещи сгорели, — легкомысленно ответила Маша.

— А деньги откуда? — ахнула Варя.

— Я вспомнила о заначке! — Маша торжествовала. — У меня был счет, на котором лежали деньги на случай ядерной атаки. Неприкосновенный фонд.

— И что, сейчас ядерная атака? — хмыкнула Варя.

— Сейчас я будущая молодая мать. — Маша пожала плечами. — Надо же мне как-то утешаться? Это такая моральная нагрузка — просто так не справишься…

— Добыча дьявола… — пробормотала Варя и завела машину.

Они молча ехали домой: Варя дулась, а Маша на заднем сиденье перебирала вещи и вслух гордилась какими-то незначительными скидками.

Не успели они доехать до дома, как увидели Лизу, которая вышла их встречать в банном халате. У Лизы, к их большому удивлению, был такой вид, словно она объелась «экзстази», — волосы стоят дыбом, глаза сверкают, взгляд отсутствующий.

— Привет, как дела? — вежливо поинтересовалась Варя.

А Маша даже оставила покупки в машине — мало ли что?

— Отлично! — с каким-то особенным энтузиазмом воскликнула Лиза.

— Лиз, ты что, достала наркотики? — с тревогой спросила Варя.

Лиза с негодованием отвергла такой вариант.

По дороге Варя с Машей переглядывались, а в доме Лиза, наконец, раскололась.

— У меня был секс! — объявила она.

— С кем? — ахнула Варя.

— С презервативом? — испугалась наученная горьким опытом Маша.

— С Ваней, — так, словно не говорит ничего особенного, произнесла Лиза.

— С Ваней?! — возопили подруги. — Ты что, с ума сошла?

— С Ваней! — подтвердила Лиза, слегка обидевшись. — Что, я не имею права заняться сексом с бывшим мужем? И вообще, это был акт милосердия…

— Не имеешь права, пока у него есть девушка! — возмутилась Маша.

— И как… акт милосердия? — усмехнулась Варя.

Проигнорировав Машу, Лиза подсела к Варе и сказала, закатив глаза:

— Божественно! Я даже испугалась в один момент, что он мне чего-то подмешал в чай — так было круто… — Она задумалась. — И кстати, — она обернулась к Маше, — насчет твоего замечания. Я живу на свете с твердым убеждением, что у всех моих мужчин я лучшая и единственная. И со всеми своими предыдущими и последующими женщинами они изменяют своему идеалу, то есть мне. А не наоборот.

— Ой, ой, ой… — Маша скорчила рожицу. — Узнаю старую добрую Лизу.

— Я злая и молодая, — поправила Лиза. — Как твои будущие дети?

— Ты лучше скажи, как Ваня? — вмешалась Варя.

— Ваня уехал домой с мозолями на члене, — выдала грубоватая Лиза. — И, кстати, на псориаз ему было плевать.

— Может, он и есть твой единственный? — озарило Машу. — Настоящая любовь?

— Не смеши меня! — расхохоталась Лиза. — Это был эпизод. Видимо, эта его моль еще и фригидная. А сегодня, девушки, мы едем в клуб «Лето», чтобы как следует присмотреться ко всем, кто напоминает нам светлый идеал детства.