(Тебе хотелось какой-то другой снимок, а не прогулку генерала со своей бригадой. Ты не мог получить более мирного и домашнего, чем этот. Ни дхоти, ни трости, ни туфель, ни киртана, ни группы последователей. Только Шрила Прабхупада, нежащийся на солнце, блестящий от пота и горчичного масла, смотрящий непринужденно. Он говорил, что такой массаж, наравне с ежеденевными прогулками, помогал ему поддерживать бодрое состояние в старости.) Однажды именно во время такого массажа он сказал: «У меня нет стремления вернуться к Богу. Я просто хочу обличать мошенников».

Прабхупада, как много нас хочет приблизиться к вам и занять побольше вашего времени. И так приятно видеть вас одного, исполняющего свои личные обязанности. Вы заботитесь о своем здоровье, чтобы служить всему человечеству, ради Кришны. Вы печетесь о неверующих массах; вы собрали много сотен преданных, принимающих теперь «Бхагавад-гиту» как Абсолютную Истину. (Этот снимок такой сокровенный. Я защищаю его от всякого, кто может неожиданно зайти и увидеть его. Не хочу, чтобы кто-то увидел, как я сейчас смотрю на вас. Не хочу, чтобы кто-то ворвался в интимную атмосферу этого фото.)

Сейчас я могу обратиться к вам в обстановке, когда вы никуда не спешите, не заняты делами или обсуждением важных философских вопросов. Но нельзя просто сидеть и таращиться на вас как кот. Вы спросите: «Что ты хочешь?»

«Я пришел узнать о том, что вы хотели мне сказать». (Я стараюсь приблизиться к нему, чтобы удовлетворить его, а не себя. Может быть, это связано с его недавно опубликованными книгами, только что поступившими, или с каким-то письмом, которого он ждал. Или какие-то люди хотели задать Шриле Прабхупаде вопрос по поводу лекции, которая должна пройти у них дома сегодня вечером. Или повар хочет что-то узнать - да, это самый лучший вариант, - я здесь из-за повара. Вопрос на эту тему Шрила Прабхупада не сочтет неуместным - и не отругает за то, что я влезаю со своей глупостью. Он рассказывает, что он хочет на обед. Потом, под предлогом порученного мне дела, я сижу рядом еще несколько мгновений. Может быть, мне нужно что-то еще добовить. Или Прабхупада отпускает замечание в мой адрес. Все это возможно. Будь простым слугой.)

Представь, как Прабхупада говорит: «Итак, ты завершаешь свою джапа-ягью? Сколько кругов?»

Я рассказываю ему.

«А потом пойдешь проповедовать?»

«Да, Шрила Прабхупада, я проведу семинар на тему «Жизнь и учение Шрилы Прабхупады», после чего поеду в некоторые храмы Италии и дам лекции по «Шримад-Бхагаватам».

Он отпускает меня. Мое положение незначительное. Я не хочу расставаться с замечательной атмосферой этого фото.

Темное блестящее золото… свет солнца, отражающийся на его гладком плече. Брахманский шнур на его плече. Руки, на которые он опираются… вечные, тихие моменты с чистым преданным.

15: 30

Время, отведенное для писательской работы. Находясь во дворе, я держал тетрадь двумя руками, защищая от ударов ветра. Находясь под влиянием смены настроений и часовых ритмов, я чувствую себя немного вялым. Цель далека. В данный момент ощущаю какую-то непрочность, видимо, надвигается головная боль. Сегодня вечером я читаю лекцию, последний разогрев перед семинаром на будущей неделе.

Меня здесь, по большому счету, никто нетревожит, могу передвигать бусины на счетчике день за днем, но я понимаю, что имеют в виду шастры, утверждая, что человек может продолжать повторять святые имена в течение многих жизней и так и не достичь высшей цели. Если преданный чувствует при повторении святых имен хотя бы запах мирских желаний, он не сможет испытать кришна-прему. Тот, кто повторяет Харе Кришна в чистом состоянии, может войти в океан памятования об играх Радхи и Кришны. «Харе», «Кришна» и «Рама» напоминают ему о том, как Кришна похищает сердце Радхики, используя Свое обояние, проявляя Свои качества и играя на флейте, - и уводит Ее к Говинда-стхале, Севакундже или Вамшивату. А когда чистый преданный произносит «Хара», он думает о том, как Кришну, несмотря на то, что Он - Верховный Повелитель, пленяет красота и чистая преданность Радхарани, Ее юношеская грация и своеобразие Ее личности, - Она захватывает мысли Кришны и уводит Его к Радха-кунде.

Не говори опять: «Вот она, сладость, которой я не способен достичь, потому что я негодяй». Это может действовать подавляюще. В одном храме лидер отказался перечислять утром десять оскорблений, сказав: «Это звучит слишком негативно. Не делайте этого, не делайте того». Итак, нам нужна позитивная надежда. Но мы не можем блефовать или обманывать шуддха-наму.

Я не достиг первой основательной стадии глубокого раскаяния. По-моему, мои жалобы слишком негативно окрашены; я как психолог из Нью Эйдж, который избегает «плохих высказываний». «Не опускайтесь так низко, мужчина». Я говорю, что готов спускаться вниз по дороге раскаяния, но она закрыта для меня.

Кажется, сейчас слишком поздно - осталось только три дня - взламывать мою джапу и пытаться вложить в нее что-то новое. Милость должна низойти от уполномоченных преданных. Это включает в себя опыт подлинного раскаяния - такое раскаяние выражено Нароттамой дасом Тхакуром: я провел всю жизнь впустую, не поклоняясь Радхе и Кришне и пренебрегая служением Его преданным, я жестокосерден и эгоистичен.

Пишу эти строчки рядом с травой и полевыми цветами, сидя на неудобном стуле. «Чтобы повторять святые имена, - сказал Рупа Госвами, будьте во Вриндаване». А я здесь в Италии, где блеет барашек и молодые зеленые посевы пробиваются из земли на склонах коричнывых холмов. Такие же, как в Индии, мухи садятся на лист. То же самое солнце, глаз Бога, ярко светит на этой южной окраине Европы. Я здесь с целью «проповеди». Даже в Индии я буду вне святой дхамы.

Места пребывания Кришны скрыты ото всех, кроме Его чистых преданных. Их названия священны. Утром я брызнул пару капель воды из Радха-кунды на лоб и губы. Произнес: «Говардхана, Ямуна, Нандаграм, Санкет, я падаю перед вами ниц».

Шрила Прабхупада покинул Вриндаван, потому что должен был передать людям Запада послание от своего духовного учителя; он был связан долгом. Поэтому, несмотря на все неудобства и опасности, в пожилом возрасте он отправился в путешествие и поселился в Нью-Йорке. Он сказал ученикам доктора Мишры: «Если бы я остался во Вриндаване, мое положение было бы очень удобное. Никаких беспокойств, ничего подобного». И еще он сказал: «Сейчас я в Нью-Йорке, величайшем городе мира, но мое сердце снова рвется во Вриндаван. Здесь мне нет счастья. Я желаю быть во Вриндаване».