10: 30

Сидел на кровати и не засыпал полтора часа рядом с открытым окном, через которое с улицы проникал приятный свежий воздух. Круги длинные, по девять минут, но я не пытался ускорить их или судить о них только по этому признаку.

Я понимал, что у меня есть возможность выбрать между тем, отвлекаться ли мне или быть внимательным. Решил продолжать свои попытки слушать. Непреднамеренная рассеянность возникала более или менеее постоянно, но когда я замечал, как умом завладевала какая-то идея, мне хватало сознательности, чтобы отнестись к своим мечтаниям как к причудам - в конце концов, мне полагается повторять святые имена Кришны, а не вдаваться в воспоминания! И я снова начинал слушать. Тот момент, когда ты обнаруживаешь и признаешь, что сознательно отвлекаешься, - часто хорошее время для того, чтобы переключиться и стать более внимательным, чем обычно. А внимательность подразумевает размышления о Кришне, чье имя я повторяю.

Я также опирался на подобные высказывания: «Это должно быть служением, служением самим именам, когда произносишь их». Просто исходил из этого.

Я не смотрел на свой алтарь с изображениями духовных учителей, Панча-таттвы, Радхи с Кришной и Вриндавана. Я смотрел на стену. На полу прямо напротив меня был пустой контейнер с надписью «Сан Бенедетто» и одна параферналия из моего неубранного набора шучи. Я осознавал, что мой ум находится там, куда упираются мои глаза. Слова «Сан Бенедетто» приводили к одному потоку мыслей, а когда я замечал свой крем для бритья, то это приводило к другому. «Плохо, что я сижу лицом в этом направлении; алтарь лучше», - думал я. Но мне было так хорошо сидеть у окна - сознавать и быть готовым к более длительному пребыванию в этой позе, что я остался там же и в основном сидел с закрытыми или прикрытыми глазами.

Сейчас рядом, в поле, находится трактор, и обстановка далеко не мирная.

Я думаю о других, заглядывая в свой дневник. Это завещание, так что я ответственен за то, чтобы записывать все, что составляет мою веру, и все свои открытия. Автор дневника просто записывает, что с ним происходит, и я это сделал. Но…

Например, я хочу прояснить то, что связано с моим недостатком раскаяния. Это духовная нищета - не чувствовать себя хужшим и падшим. Я не научился этому во время своего уединения. Но что-то здесь произошло, я только не знаю что. Я пришел к выводу, что, с определенной точки зрения, мое признание своего плохого повторения мантры становится непродуктивным. Что я, жалуюсь или пилю себя? Так что я пытаюсь увидеть что-то хорошее и подбодроить этого беднягу.

В любом случае, я сейчас пытаюсь достичь состояния постоянной преданности. Я не стремлюсь к психическому равновесию или блаженным ощущениям. Я стремлюсь к простоте и смирению, печали по поводу того, что я все еще жду, когда Кришна подчинит меня Себе.

«Все мои ведические жертвоприношения… повторение мантр и медитация - бесполезны и эфемерны. В сердце своем я понимаю, что без преданного служения - это просто причуды, подобные разрисовыванию голого тела.

Хотя я много раз слышал высказывания шрути и смрити о том, что человек должен принять прибежище лотосоподобных стоп Господа Хари, чтобы обрести бесстрашие, все же я не воспеваю имя Господа Кришны и не медитирую на Его трансцендентный образ.

Сейчас я сосредоточу свой ум на лотосоподобных стопах Шри Шри Радхи и Кришны и все мои материальные желания исчезнут без следа. Нароттама дас говорит: «Стоило мне сосредоточить свой ум на Шри Шри Радхе и Кришне, как я перестал бояться за свое будущее» (Шри Прартхана, песня 8, тексты 2, 4-5).

Фотоснимок

Этот снимок сделан на крыше в Бомбее. Сзади видны пальмы, а на переднем плане только Прабхупада. Можно было бы назвать это фотографией «величия». Лицо Шрилы Прабхупады озаряет добрая улыбка. Его одеяние санньяси приятного нежно-шафранового цвета, так же приятен цвет его кожи, желтая тилака. В правой руке у него маленькая джапа-мала, он наклонился вперед на стуле. Стул покрыт простыней, возле стенки белый валик. Прабхупада сидит на краю стула, возможно, приготовившись встать. Он красив. Красивыми бывают не только юные девушки. Садху-парамахамсы обладают духовной красотой, которая напоминает нам об их добросердечии.

Прабхупада, мне нравится этот снимок, и я испытываю желание поклоняться вам. Я знаю, что служение ученика духовному учителю - очень важное занятие не для сентиментальных людей. Я немного сентименнтален, и еще у меня есть слабость в сердце. Слабость в сердце - это майя, но я хочу, чтобы меня считали аутсайдером. Вы всегда подпускали меня к себе.

Сделайте это снова. Прикажите мне что-нибудь, как тогда. Я - один из ваших парней из Америки. Годы накладывают свою печать, и не у всех нас дела складывались хорошо все это время, но мы сохраняли свои чувства к вам. Более того, мы стремились поддерживать в себе такой же решительных дух, как ваш.

Шрила Прабхупада, вы здесь, и мне хочется рассказывать о вас другим. Пожалуйста, начните непринужденную беседу или какую-нибудь лекцию, чтобы я мог послушать. И когда вы будете говорить о том, как практически нужно действовать для распространения сознания Кришны, пожалуйста, включите в свой план и меня.

То, о чем вы просили, выполнить нетрудно. Вы не просите нас быть совершенными. Вы просите (или настаиваете), чтобы мы выполняли хотя бы минимальные требования и использовали свои способности в служении Кришне в Его Движении. Вы принимаете нас такими, какие мы есть, и, чувствуя себя благодаря этому уютно и в безопасности, мы можем использовать свою энергию - самих себя, - чтобы повторять святые имена и привлекать других к этой практике. Вы говорите: «Наше Движение основано на методе повторения святых имен… Поторяйте мантру Харе Кришна каждую минуту, как можно больше». Конечно же, я смогу сосредоточиться на выполнении этого приказа сам и помочь в этом другим. Тогда улыбка, которой вы одариваете нас на этом фото, юудет предназначена и мне.

15: 45

Тридцать пять кругов сделаны. Харе Кришна Харе Кришна… произношу слоги, но не в уме, не в сердце. Пусть мой день и не полностью посвящен джапе, но как только появляется какая-то угроза прерывания моих занятий, я ощущаю сильную потребность в своей джапа-врате.

Я сел на стул, а он сломался. Когда я сел на землю, МВ вышел из дома с другим стулом. Я хотел передать благодарность его жене за ее стряпню - не хочется показаться неблагодарным, - но не сделал этого. То, что мне необходимо сделать, проскальзывает мимо. Харе Кришна, Харе Кришна… Я могу остаться таким, как сейчас, равнодушным, безответственным. Или нет?