Его это не смущало. Злосчастного Лёньку готовы на коленях умолять люди, – но никогда и ни о чем его не попросит громадная вечная Матьземля.

«Ёлки-палки», - Широков стоял, опершись о подоконник, и разглядывал желтое шампанское на дне стакана. Вид у него был крайне неприветливый, приближаться к карматерапевту опасались. Подошел только простой как репа, нечувствительный к непроизнесенному Головин, но лишь хлопнул Лёню по плечу и выразил восхищение тем, насколько тот реальный пацан.

«Ёлки ж зеленые, - вздохнул студент, - кто меня за язык тянул? Пойду уже, что ли…»

– Эй, Лёнь.

Он вскинул отработанный уже хмурый взор, но бывший сосед по парте смотрел открыто и серьезно, без заискиваний и просьб. Широков невольно выпрямился, чувствуя смутное облегчение.

– Меня зовут Ксе, - тихо сказал Смирнов и второй раз за день протянул ему руку. – Я шаман.

Мгновение Широков молчал. Смешливая радость была – надо же, сколько лет за одной партой сидели два контактера и не распознали друг дружку; и была добрая зависть – оттого, что шаман оказался умнее и не стал рассказывать о себе всё. Ксе понял это и улыбнулся.

– Лейнид, - Широков крепко сжал его кисть. – Карматерапевтом буду.

– В хирургию не захотел? – неуверенно спросил Ксе.

– По баллам не прошел, - беспечно объяснил Лейнид. – В хирургию монстры идут, чудотворцы. Мы помаленьку…

Они помолчали, глядя друг на друга со взаимной симпатией. Ксе несколько потерялся: он не знал, что еще сказать. Выкладывать Широкову подноготную не время было, да и неудобно.

Тот сам пришел на выручку.

– Слушай, - сказал он доверчиво, - а шаман – это как? Нам теологию читали, но галопом по Европам и все в теории. Понимаешь, принципы разные…

Ксе улыбнулся.

– Да ничего особенного. Постоянный контакт со стихийным богом. У меня, например – с Матьземлей. Занимаешься тем, что энергопотоки настраиваешь, по большей части. Только не сам, а богиню просишь. Меня Коган учил, который Останкинскую башню настраивал, может, слышал?

– Ну да, - Лейнид залпом допил шампанское. – А мы как раз сами. Ну, трансформируем собственную тонкую энергию. Я пока в Минтэнерго работаю… - он глянул куда-то поверх плеча Ксе и умолк. Глаза Лейнида расширились; Ксе последовал его взгляду и замер.

К ним, улыбаясь с искренней радостью, шла красавица Маслова.

– Лана, - мелодично произнесла она, поднимая длиннопалую, с изысканным «креативным» маникюром руку – три широких золотых кольца светились на большом, указательном, среднем… - Жрица богини красоты. Полный адепт.

Ксе похолодел.

«Все жречество – это одна контора», - вспомнилось ему. Конечно, Маслова совершенно ни при чем, она здесь затем же, что и все остальные, и Ксе ничего не сказал Лейниду опасного, - но жрица слышала их беседу с самого начала, потому и решила представиться собратьям по контактерству… мышцы живота судорожно напряглись.

– Младшей? – переспросил Ксе, только чтобы не показать замешательства.

– Конечно, - мягко изумилась Маслова.

Лейнид просиял.

– Ну надо же! – сказал он открыто и весело, - полный комплект собрался. А в школе-то никому и в голову не приходило! Карматерапевт, шаман и жрица, как нарочно. Ну, нам ничего не страшно!

Светлана засмеялась. Ксе через силу улыбнулся; под ребрами у него ворочался ком холодного скепсиса. Лейнид действительно радовался тому, как все вышло… Интуиция молчала, и шаман напряженно пытался вспомнить свои ощущения: ведь не было же чувства опасности, никак не предполагал он встретить здесь жрицу. Может, и правда случайность, зря испугался?..

– А давайте телефонами обменяемся? – непринужденно предложила Светка; под глянцевым, прочным, как сталь, лоском гламурной дамы на миг проглянула красивая лукавая девочка.

И Ксе чуть не рассмеялся от облегчения: то, что должно было случиться, случилось. Теперь стало ясно, зачем он шел сюда, подгоняемый со всех сторон – за единственной строчкой цифр, телефоном Лёни Широкова. Ксе не мог придумать предлога, чтобы спросить, а заговорить с карматерапевтом о своем непростом щекотливом деле сейчас было немыслимо. Но подошла прелестная женщина и решила все, не задумываясь, парой легкомысленных слов.

– Давайте! – радостно сказал Широков, и пока они, смеясь, звонили друг другу на мобильники, чтобы снять с определителей номера, Ксе тихо восхищался Арьей, чья интуиция работала не просто как зрение, а гораздо лучше, и думал, сможет ли когда-нибудь стать таким, как Дед.

А потом жрица Лана шаловливо выгнула бровь и кивнула ресницами его розам.

На площадку Льи шаман вернулся ближе к одиннадцати; перед этим он еще раз зашел к себе и сложил в пакет пару пледов. На посторонний взгляд, конечно, абсурдно смотрелось – ночевать в походных условиях рядом с собственным домом; но из квартиры Ксе в блочной новостройке не была слышна «песня жизни». Божественный подросток со своими фокусами за полтора дня совершенно вывел Ксе из резонанса с Матерью, и шаман чувствовал себя разбитым. Перспектива провести ночь на полу была чревата больной спиной и заледеневшими ногами, но у Льи Ксе мог спать в стихии и восстановить способности, нужные, чтобы выполнить ее же, стихии, просьбу.