Он услышал внизу стук и открыл окно. У двери стоял Брукс.

— Джерард, вы сорвали печать, — сказал Брукс, поднимая голову на стук открываемого окна. — Вы не имели права.

— Что за церемонии, — ответил сверху Джерард. — Сами же сказали, что снимете…

— Я, а не вы! Вы подняли руку на закон. Придется понюхать тюрьмы. Судья Сайдахи — человек серьезный. Откройте дверь!

— Вот что, господин Брукс: можете уходить. Вы мне не нужны. Я дома.

— Бросьте глупые шутки, Джерард. Откройте, не то взломаю.

И Джон услышал, как полицейский начал рвать и трясти дверь. Джон пришел в ярость. Как, они смеют ломиться к нему, а он даже не имеет права войти в свой собственный дом, ему за это тюрьма? Мерзавцы! Да разве с ними можно говорить, разве им понятна человеческая речь?

Взор его упал на висевшее над кроватью ружье. Вот это они поймут! Джон вскочил, быстро снял со стены ружье и подбежал к окну.

— Уходите, Брукс, — крикнул он, — или я попорчу вам прическу!

И изумленный Брукс увидел, как в полураскрытое окно высунулось дуло ружья. Брукс так опешил, что перестал дергать дверь: вот уж чего от Джерарда он никак не ожидал. Такой положительный человек!

Но замешательство его было мгновенным: неприлично полицейскому проявлять нерешительность.

— Уберите вашу игрушку, Джерард! — как можно спокойнее сказал Брукс. — Я не из пугливых.

— А я и не пугаю, — так же спокойно ответил Джерард. — Я всерьез. Мне было бы жаль, если бы вы в этом убедились. Вы человек подневольный. Так что лучше добром. — И, заметив, что полицейский колеблется, Джерард добавил: — Идите, идите, Брукс! Моя позиция выгодней. Пока вы полезете за револьвером, я продырявлю вам голову.

— Вы пожалеете об этом, Джерард, — сказал Брукс и, поразмыслив, спросил: — Надеюсь, вы не станете палить мне в спину?

— Нет, зачем же? Я в полиции не служу.

Брукс повернулся и величественно направился к выходу. Джерард следил за ним, пока он не скрылся. Затем Джон захлопнул окно и повесил ружье на стену. Оно было не заряжено.

Странное дело: схватил он ружье в припадке бешенства, а теперь был совершенно спокоен. Он внезапно успокоился, как человек, который принял наконец решение. Да, это его дом, и он никого сюда не пустит. Что угодно — не пустит!

Он понимал, что Брукс вернется с подкреплением. Понимал ли он, что положение его безнадежно, что он обречен, если посмеет начать перестрелку? Он об этом и не думал. Он думал лишь об одном: это дом его, никто у него его не возьмет, никого он сюда не впустит. Никого! Весь мир пусть придет — не впустит!

Это было отчаяние, которое уже не рассуждает, это было бешенство — твердое, упорное, холодное…

Джерард был спокоен. Он снова снял ружье, открыл его, посмотрел ствол на свет, прочистил, зарядил. Он делал все не спеша, размеренно, точно собирался на охоту. А разве не охота? Пусть приходят звери, он влепит заряд в каждую мерзкую рожу. Конечно, это только дробовик, ну что ж, вряд ли и дробь им понравится…

Он услышал резкие звуки полицейской сирены. Полицейский автомобиль остановился у ворот. Из машины выскочил Брукс и трое полицейских. Видимо, они собирались открыть ворота и въехать в сад. Джерард внимательно следил. Он не собирался пускать их так далеко. Он распахнул окно и, как из бойницы, выставил ружье.

— Осторожнее, Брукс, — крикнул он, — не ходите в сад! Это частное владение!

Один из полицейских, не обращая внимания на предупреждение, вошел в калитку и принялся открывать ворота. Джерард дал выстрел. Сноп огня вылетел из окна, полицейский закричал и свалился на землю. «Очень хорошо, — отметил про себя Джерард, — очень хорошо! Рука спокойная».

Брукс и два полицейских успели спрятаться за машину и открыли из-за прикрытия беспорядочную стрельбу из револьверов. Джерард быстро втащил ружье внутрь и присел за подоконник. Пули, свистя, били по стенам снаружи.

Вдруг сзади раздался треск и звон. Джерард обернулся. Пуля сквозь открытое окно влетела в комнату. Маленькая картинка в рамке — кошка с бантом — висела, раскачиваясь на одном гвозде: пуля попала прямо в нее, картинка была пробита насквозь. Покачавшись еще мгновение, она обрушилась на пол и разбилась вдребезги. В тот же момент в окно ворвался ливень пуль, они били в стены, в мебель, сыпалась штукатурка… Джон лежал под окном, он не мог поднять головы.

Стрельба оборвалась так же внезапно, как и началась. Джерард, чуть приподняв голову над подоконником, снова глянул на улицу. Он успел увидеть, как из домов напротив бежали люди, — на улице уже собиралась толпа.

Брукс начал из-за машины переговоры:

— Джерард, не глупи! Я вызову еще людей! Тебя поймают, как крысу! Сдавайся!

— Черт с тобой, Брукс, зови всю полицию! — закричал Джерард и вдруг, выставив ружье из окна, дал выстрел по слишком высунувшемуся Бруксу. Тот поспешно отскочил, но оступился и растянулся под улюлюканье толпы.