– О чём это он? – спросила ошарашенная Света.

– Понятия не имею, - буркнула я.

На самом деле, я поняла, на что намекал Тан. И это меня удивило. Откуда он узнал про тему моей курсовой работы. Ведь я только что вышла из аудитории, и с профессором он вряд ли мог переговорить. Ему сказал кто-то из наших? Но зачем им нужно было это делать? Да и вряд ли кто-то запомнил такое сложное для их ума сочетание слов.

Он знал про Истомина и ресторан. Хотя его не было рядом в то время, в этом я была уверена. Откуда же он знал?

… В двадцатый раз я открыла шкаф и стала рыскать по нему глазами.

– Тебе помочь? – спросила Света.

Они с Ольгой сидели на кровати и сочувственно наблюдали за мной. Я же больше часа то открывала, то закрывала шкаф.

– Ага!
– сказала Оля.
– Говоришь, Истомин тебя не интересует? Сама уже час одежду выбираешь.

На самом деле, я была в растерянности. До Истомина мне сейчас не было никакого дела. Мне не давали покоя слова Тана. Почему он так настойчиво против моей темы курсовой. И о чём я пожалею, если не откажусь. Нет, отказываться от задуманного я точно не собиралась, наоборот, эта история теперь ещё больше волновала меня, раз она так сильно волновала Тана.

– Скоро восемь. Ты решила? – всё ещё думая про Истомина, спросила Света.

– Что? – отрешённо посмотрела я на неё.

– В чём пойдёшь на встречу?

– Так и пойду.

Девчонки вытаращили глаза.

– В джинсах и в этой кофточке «прощай молодость»?

– Ну, да.

– Да ты в своём уме? – покрутив пальцем возле виска, спросила Света.
– Да он тебя увидит – выпрыгнет через окно от страха.

– Мне всё равно. Перед тем, как он выпрыгнет, думаю, успею сказать всё, что о нём думаю.

Зазвонил телефон.

– Слушаю, - ответила я.
– А, водитель уже подъехал! Поняла! Выхожу!

– Кто это был? Истомин?

– Кто ж ещё! Уже всё про меня выяснил: и адрес, и номер телефона. Уф, ненавижу! – съёжившись, сказала я. – Ну, ничего! Сегодня, думаю, ты оставишь навсегда идею соблазнить меня, Дон Жуан хренов.

Набросив сверху плащ, я вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Что это было? – спросила Ольга у Светы.

– Любоффф… - томным голосом ответила та.

«Рай» относился к тем ресторанам, в одном из которых я мыла посуду – для богатых и влиятельных, а также для сыночков богатых и влиятельных, таких, каким был Влад Истомин, в один заход который мог спустить столько денег, сколько простые смертные зарабатывают месяца за три.

Простым же смертным вход сюда был заказан.

Чёрный внедорожник подкатил к самому входу. Охранники ресторана наперегонки кинулись к «карете» и помогли мне выйти. Сделав что-то типа реверанса, они открыли передо мной и дверь в ресторан, не обратив никакого внимания на мой, так сказать, неподобающий для такого приличного заведения, неприличный вид.

Я вошла внутрь. Да, здесь было даже «гламурнее», чем в моём ресторане. Ощущение было такое, что я попала века два назад в прошлое. Круглые столики на резных высоких ножках были покрыты белоснежными, золотом отделанными скатертями. Диваны и кресла, на которых сидели посетители, были тоже под старину. Ярко-красные бархатные шторы, подвязанные парчовыми поясами, наполовину закрывали огромные до самого пола окна. По стенам везде висели зажжённые винтажные свечи и портреты одетых в дорогие, но давние одежды, людей, явно, из высшего общества. Огромная люстра на полпотолка освещала фонтан посередине в виде милых ангелочков.

Ко мне сразу подскочил один из официантов, шныряющих по залу в одеждах лакея, как из сказки «Золушка», и сказал, что меня ожидают за третьим столиком возле окна. Услышав про окно, я вспомнила Светины слова и улыбнулась. Но на минуту мне захотелось почувствовать себя главной героиней вышеупомянутой сказки, пусть и без принца. Так как Истомин, понятное дело, на роль принца даже не рассматривался.

Настроившись на войну, я направилась к столику, где меня ожидал виновник моих последних бед. Истомин, увидев меня, поднялся и вышел из-за стола. Я старалась держать себя в руках. Подойдя к нему поближе, хотела уже перейти в наступление, как Истомин сделал следующее: он подошёл, поклонился и поцеловал мне руку, чего я от него никак не ожидала. Я оторопела, но сдаваться не собиралась, решив выждать время.

Истомин и впрямь был похож на принца: чёрный блестящий фрак, белая рубашка, бабочка. Волосы его были уложены гелем на пробор, но он, видимо, по привычке продолжал дёргать время от времени головой. Я посмотрела прямо ему в глаза: они были чёрными-чёрными и бездонными. Во взгляде его можно было утонуть. Черты лица его казались детскими и наивными. Глядя на них, ни за что нельзя было подумать, что перед тобой повидавший виды эгоист и избалованный самолюбец. Но Истомин и впрямь был красавчиком! И, если бы я не ненавидела его, то, скорее всего, влюбилась.