Какой-то человек вчера был соблазнительным и привлекательным для тебя, великой надеждой, морем, в котором ты купался. Но те перь ты обнаружил его берега, понял, что это не море, а пруд, и теперь тебя не обеспокоит, если ты никогда его больше не увидишь.

Поговорка гласит: "Сегодня царь - завтра никто."

Два ума.

Есть два ума - духовный ум, т. е. ум души, и другой, мате риальный ум, который имеет желание, эмоции и восприятие этого ма териального мира. Духовный ум не может ни привязать, ни отвязать себя от объектов этого царства мяса и вина, так же как не подвер жен он никаким изменениям и перестройкам этого мира чувств.

Язык может ударить кинжалом по материальному уму и продолжать бить по этой неизлечимой ране, но никакой удар не сможет ранить и убить духовный ум. Железный шар и огонь - две совершенно разные вещи, но когда первый находится в близком соприкосновении со вто рым, то первый начинает исполнять роль второго, излучая жар, свет и сжигая другие вещи;, так же и материальный ум, являющийся чис то материальным, лишенным жизни и сопутствующей ей энергии, буду чи в близком соприкосновении с духовным умом, имеющим природу вечности, проявляет заимствованную у него деятельность через де сять органов восприятия и действия, в виде добра и зла, пра вильного и неправильного, добродетельного и порочного, филантро пии и гедонизма, благожелательности и скупости и т. д., подобно взбесившемуся слону, не слушающемуся погонщика.

В духовном уме нет бодрствования, дремоты или глубокого сна, тогда как физический ум бодрствует, видит сны и глубоко спит ( без снов); он творит, сохраняет и разрушает, "дает воздушным ми ражам местожительства и имена". Делая это, материальный ум иног да занимается быстротечными, легкомысленными и презренными нас лаждениями этого мира, а иногда воздерживается от этих вещей и по своей прихоти выбирает какого-нибудь воображаемого бога объектом своей медитации и почтительного поклонения, считая себя медитато ром и погружая себя в уединенную медитацию или поклонение идолу из дерева, глины или металла как реальному богу, с целью достичь

1) Салокйа (существование на планете Господа), 2) Самипйа ( близость к Богу), 3) Сарупйа (схожесть с Господом), 4) Саршти

(слава, равная славе Господа), 5) Сайуджйа (погружение в Гос пода или исчезновение). Таким образом он превращает себя в идо лопоклонника.

Подобно карлику, поднимающему свои руки, чтобы схватить луну, он иногда пытается ощутить полные сочной расы игры Господа в Его блаженной обители своими чувствами в гуне страсти, отождествляя искаженное отражение с реальным объектом. Ум, давая управлять со бой страстям и желаниям и будучи в полном подчинении у горя, пе чалей и страданий, считает себя свободным от этих вещей и протя гивает руку помощи другому уму, страдающему подобным же образом.

Его знание о хорошем и плохом, счастье и страдании, давателе и получателе, законности и незаконности относительно вещей, отлич ных от Верховного Господом, является ничем иным, как грубыми ошибками и подобно спрыгиванию с раскаленной сковороды в пламя огня.

Его воспевание, будь оно сладкое и звучное, его медитация, хо тя и глубокая, продолжительная и непрерывная, кажутся с виду ис тинными, но на самом деле ненастоящие и всегда подвержены переме не и разрушению. Иногда он имитирует деятельность духовного ума и тем самым обворовывает свой собственный карман. Нельзя считать, что ненормальная температура тела, вызванная держанием чеснока под мышкой, или температура, вызванная сидением на солнце, то же самое, что и высокая температура, вызванная лихорадкой, хотя с виду они одинаковы. Первый жар искуственный, эмпирический и ин дуктивный, тогда как жар от лихорадки естественный, спонтанный и дедуктивный; то есть деятельность микробов выходит наружу в виде жара, головной боли и т. д. Когда духовный ум возрождает свое дремлющее преданное служение и его врожденная любовь к Богу начи нает расцветать, отвечая на прикосновение вечной высшей Энергии экстаза, приходящей как его спаситель, то на его теле появляются духовные перемены: дрожь (кампа), слезы (ашру), оцепенение ( стамбха), пот (сведа), мурашки по коже (пулака), бледность ( ваиварнйа), ликование (харша), смирение (даинйа), волнение ( випатху) и т. д.

Иногда похожие с виду перемены можно увидеть на телах эмоцио нальных личностей, умы которых так уступчивы и впечатлительны, что с легкостью проявляют эти характерные признаки от звука бара бана или каратал, сладкой музыки и т. п. Это простые следствия причин, и эти следствия исчезают, как только удаляется причина, так же как якобы лихорадочный жар исчезает из тела, как только оно удаляется с палящих лучей солнца или вытаскивается чеснок из подмышки. Как маятник колеблется между двумя крайними положения ми, так же и ум колеблется между наслаждением и отречением. Ког да он устает от мяса и вина, деловитой борьбы в жестоких городах, печалей и горя, "сладкого" домашнего уюта, то раскаивающийся ум выглядит пробуждающимся и отходящим от дел, отреченным затворни ком, очень часто направляя свои усилия на то, чтобы уничтожить непреходящую и неразрушимую энергию духовного ума, уменьшить ее до нуля, чтобы ничего не чувствовать, ничего не желать и ни о чем не думать. Но он никогда не сможет вырваться из окружения мимо летных, меняющихся и несущих страдания вещей этого мира наслажде ния и боли. Иногда мужской ум ощущает потребность в женском уме, и так мужское тело соединяется в браке с женским телом. Но как только эта потребность удовлетворена, возникают новые потребнос ти - в деньгах, доме и домашнем очаге. Когда же он купается в бо гатстве и сладкая улыбка жены и детей радует его, увы, жестокий жнец, чье имя смерть, острым серпом пожинает свой урожай. Тогда он понимает, что пил яд из золотой чаши. Так духовный ум пони мает, что он упал в океан, чьи глубокие воды горя солоны от чело веческих слез, и что он находится в тисках вожделения и гнева, подобных множеству плавающих акул и крокодилов, закованный раска ленными цепями, абсолютно не имея друзей и без всякого прибежища.

Он стряхивает апатию и осознает, что материальный ум так долго играл с плотскими формами, называемыми женой, детьми и т. д. и мимолетными радостями, подобными каплям воды, дрожащим и скаты вающимся с гладкого листа лотоса.

Если бы удовлетворённость ума присутствовало в физической си ле, то Миро и Офеллиус были бы счастливы; если бы оно было в бо гатстве, то Крез был бы счастлив; нет его также в могуществе и во всех этих вещах вместе взятых, ибо и Нерон, и Сарданапалус, и

Агамемнон вздыхали, плакали, и рвали на себе волосы, были рабами обстоятельств и жертвами природных явлений. Духовный ум понимает, что он живет подобно птице, посаженной в двойную клетку, которая отождествляет свою собственную живую сущность с этими двумя мате риальными клетками, что клетки, в которых он живет, всегда под вержены изменению и разрушению, и что, хотя они выглядят свежими и живыми, они ничто иное, как прах и рассыпаются в короткий срок.

Тонкая клетка материального ума находится внутри грубой клетки физического тела. Материальный ум танцует, подобно галке, наце пившей на себя перья павлина. Он отражает и искажает качества ду ховного ума.

Какое может быть наслаждение в этом разлагающемся теле, сде ланном из пяти гниющих элементов и полного нечистот и дурных за пахов? Как можем мы хоть на мгновение забывать, что это преходя щее и всегда меняющееся тело подвержено гневу, амбициям, иллюзии, страху, печали, зависти, ненависти от разлуки с тем, что нам очень дорого и от общения с тем, что нам ненавистно? Как можно наслаждаться материальными удовольствиями, когда мы подвержены голоду, жажде, болезням, старению, изнурению, росту, увяданию и смерти? Вселенная двигается к разрушению - трава, деревья, живот ные рождаются и умирают. Могучие люди уходят, оставляя свою сла ву и свои наслаждения. Существа гораздо более великие также ухо дят прочь - великие океаны высыхают, горы разрушаются, Полярная звезда меняет место, связи между планетами разрываются, вся зем ля затопляется водой - какое наслаждение мимолетными удо вольствиями может быть в этом мире? Живя в таком мире, разве мы не подобны лягушкам, прыгающим в высохшем колодце?