Об отношении крестьян нечего и говорить — они, не исключая и бедняков, были резко настроены против непосильных хлебозаготовок: «На кой черт нам эти заготовки, ведь это дневной грабеж... Это не власть народная, а власть кучки людей-грабителей» (Ульяновский округ). «Проводимыми хлебозаготовками Соввласть оставит вовсе без хлеба» (Пензенский округ)[56].

Непомерный объем хлебозаготовок, насилие и репрессии при изъятии зерна, угроза неминуемого голода привели к резкому обострению классовой борьбы в деревне. В 1929 г. резко возросло количество террористических актов против хлебозаготовителей и партийно-советского актива: если в 1927 г. был зарегистрирован 901 случай террора, то в 1928 г. — 1153, а в 1929 г. — 9137, причем 77% их числа произошло на почве хлебозаготовок и наступления на зажиточные слои деревни. Наибольшее число террористических актов приходилось на зерновые районы страны: Украина — 1458 случаев, ЦЧО 55 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 821. Л. 107-108.

— 1135, Сибирь — 989, Урал — 662, Средняя Волга — 473, Северный Кавказ — 401 и т.д.[57]

В связи с резким ростом числа террористических актов ЦК ВКП (б) 3 октября 1929 г. принял директиву органам ОГПУ и Наркомюста РСФСР и УССР, в которой предлагалось: «Принять решительные и быстрые меры репрессий, вплоть до расстрелов, против кулаков, организующих террористические нападения на совпартработников и другие контрреволюционные выступления....

Проводя соответствующие меры, как правило, через судебные органы, в отдельных случаях, когда требуется особая быстрота, карать через ОГПУ. Соответствующие меры ОГПУ принимает по согласованию с областкомами ВКП(б), а в более важных случаях по согласованию с ЦК ВКП(б)»[58].

Недовольство крестьян хлебозаготовками, когда изымалось не только товарное, но и необходимое для потребления в хозяйстве зерно, нередко выливалось в массовые крестьянские выступления. По данным ОГПУ в 1929 г. в стране произошло 1307 таких выступлений, в которых приняло участие около 300 тыс. человек, что в два раза больше, чем в 1928 г. Наибольшее число выступлений было в Средне-Волжском крае — 202, Сибири — 176, ЦЧО — 119, Нижне-Волжском крае — 103, на Украине — 100 и т. д. На долю этих районов приходилось две трети общего числа массовых крестьянских выступлений. В среднем на одно выступление приходилось более 200 человек.

57 Ивницкий НА. Указ. соч. С. 68.

58 Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 714.

Разумеется, эти выступления, как и проявления других форм недовольства крестьян политикой Советской власти в деревне, жестко подавлялись силой оружия и массовыми арестами[59].

Против массового применения чрезвычайных мер выступили представители так называемого правого уклона в партии — Н.И.Бухарин, А.И.Рыков, М.П.Томский. Они не признавали сталинский тезис о неизбежности обострения классовой борьбы в условиях строительства социализма, выступали против свертывания нэпа и замены экономических методов социалистического преобразования деревни административно-командными. И, конечно, они решительно выступали против массового применения чрезвычайных мер по отношению к крестьянству.

Состоявшийся в апреле 1929 г. пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) признал взгляды Бухарина и его сторонников как «несовместимые с генеральной линией партии и совпадающие в основном с позицией правого уклона» и применили к ним организационные меры воздействия: освободили Бухарина от занимаемых им постов в газете «Правда» и Коминтерне, а Томского — в ВЦСПС.

Интересно в этой связи письмо члена ЦКК ВКП(б) М.И.Ульяновой в адрес пленума, в котором говорилось: «За последнее время получаются все более тревожные письма, свидетельствующие о больших колебаниях в деревне (в связи с чрезвычайными мерами, голодом в потребляющих губерниях, нарушением революционной законности) и известных колебаниях в городе (в связи с обостряющимся продовольственным положениям). Я считаю заслугой тт. Рыкова, Томского и Бухарина, что они ставят пе59 Ивницкий Н.А. Указ. соч. С. 73.

ред партией эти большие вопросы, а не замалчивают их. Я считаю, что такая точка зрения, точка зрения замалчивающая или затушевывающая трудности и опасности, а также чрезмерные восторги перед достижениями будут проявлением ограниченного самодовольства и комчванства».

Перевес политических сил был на стороне Сталина и апрельский пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) констатировал, что «группа Бухарина за последнее время от колебаний между линией партии и линией правого уклона в основных вопросах нашей политики фактически перешла к защите позиций правого уклона»[60].

Оставшись в меньшинстве, Бухарин и его сторонники вынуждены были принять и выполнять решения пленума. В ноябре 1929 г. на пленуме ЦК ВКП(б) они заявили о снятии своих разногласий с большинством в ЦК и Политбюро, хотя и не признали ошибочности своих взглядов. Речь шла о другом — о том, чтобы добиваться решения стоявших перед страной задач другими методами: «Опасаясь того, что применение чрезвычайных мер, как длительной системы, неизбежно затрагивает и значительные слои середнячества, мы на прошлом (апрель 1929 г.) пленуме ЦК были против их применения. Именно в этом заключалось наше разногласие с большинством ЦК и ПБ. Мы опирались при этом не только на предшествовавший опыт применения чрезвычайных мер, но и на те выводы из этого опыта, которые делал сам Центральный Комитет»[61]. И далее они заявляли, что при наме60 КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 435.

61 Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М., 1989. С. 276-277.

чавшихся ими на апрельском пленуме методах проведения линии партии были бы достигнуты желательные результаты «менее болезненным путем». Они полагали, что вопрос подъема индивидуальных бедняцко-середняцких хозяйств не снимает развития колхозного строительства. Что касается ввоза хлеба, то группа Бухарина предлагала его как «узко временную меру в наиболее тяжкие, с точки зрения продовольственного кризиса, месяцы во избежание чрезвычайных мер».