Надо сказать, что в ходе хлебозаготовок облагались не только кулацко-зажиточные слои деревни, но и середняцко-бедняцкая часть ее. В оперативной сводке ОГПУ по Сибири отмечалось, что в Иркутском округе (Ижорский район) в одном из сел было переобложено 33 бедняцких хозяйства на 1500 пудов. В Канском округе, в деревнях Полная, Новороссия, Нарь на освобожденных от сдачи хлеба бедняков дано задание в 1400 пудов хлеба.

В сводках о хлебозаготовках в ЦЧО сообщалось, что в Будановском сельсовете Свободненского района Курского округа крестьянин-бедняк, «не имеющий ни одного фунта», должен был вывезти хлеб. Так как он того 139 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 696.

140 Там же. С. 742.

сделать не мог, то у него отобрали лошадь. В селе Истобном Репьевского района Острогожского округа отобрали у бедняка В.П.Черемихина пять пудов ржи, купленной им для питания, и т. д.[141]

Широко практиковались в хлебозаготовках, как и в налогообложении, твердые задания. Однако вместо 3-5% крестьянских хозяйств фактически облагалось 7-9 и более процентов. В Сибири, например, вянваре 1930 г твердые задания по хлебозаготовкам платили 10-11% (111032 хозяйств), которые сдали 16 843 тыс. пудов, т. е. 112,3% планового задания. Удельный вес этих хозяйств («кулацко-зажиточных») в хлебозаготовках Сибири составил 25,6%. Середняцкие и бедняцкие хозяйства —62,1%, колхозы — 12,3%[142].

О перегибах в связи с хлебозаготовками 1929/30 г. 19 декабря 1929 г. сообщал И.В.Сталину секретарь Казахского крайкома ЦК ВКП(б) Ф.И.Голощекин:

«В последнее время благодаря сильному нажиму, чтобы закончить полностью годовой план хлебозаготовок, ряд округов принял уродливые формы недопустимых извращений, в этом замешан не только низовой актив, но и ряд окружных и центральных работников. Принимаем серьезные меры, привлекая к партийной, судебной ответственности и разъяснению в деревне против этих извращений»[143].

Еще не закончилась хлебозаготовительная кампания 1929/30 г., а Политбюро ЦКВКП(б) приняло новое по141 Там же. С. 667, 745.

142 Там же. Т 2. С. 148-149.

143 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.

становление от 30 мая 1930 г. о хлебозаготовках в 1930/31 г.[144] Согласно этому постановлению, заготовки зерновых и продовольственных хлебов определялись в 1434 млн пудов по всем зерновым хлебам, в том числе по продовольственным культурам — 946 млн пудов. (К продовольственным культурам относились пшеница и роясь, а к зерновым хлебам, кроме этого, овес, ячмень, кукуруза, просо, бобовые культуры).

Распределялись контрольные цифры заготовок по отдельным секторам и источникам поступления следующим образом:

от совхозов — 102 млн пуд.

от колхозов — 602 млн пуд.

от единоличников — 452 млн пуд.

от кулаков — 76 млн пуд.

гарнцевый сбор — 170 млн пуд.

возврат семссуд — 32 млн пуд.

Основная тяжесть хлебозаготовок ложилась на зерновые районы: Украина— 450 млн пуд., Северный Кавказ— 200 млн пуд., ЦЧО — 100 млн пуд., Средняя Волга — 107 млн, Нижняя Волга — 105 млн, Сибирь — 115 млн, Казахстан — 62 млн, Урал — 66 млн пуд. и т. д.

Всего на зерновые районы приходилось 1270 млн пуд., т. е. 88,6% всех заготовок.

В то время как продолжались хлебозаготовки 1929/30 г., крестьяне, единоличники и колхозники, не имея хлеба, а зачастую и скота, буквально голодали — об этом говорят многочисленные сводки ОГПУ, письма и жалобы 144 Трагедия советской деревни... Т. 2. С. 487-488.

крестьян и сообщения с мест даже партийных и советских руководителей. Секретарь Средне-Волжского крайкома партии М.М.Хатаевич в письме к Сталину 6 апреля 1930 г. сообщал: «...C хлебом опять таки... очень плохо. Народ во многих местах буквально и форменно голодает, пухнет с голоду. Мы выдаем 15-20 фунтов в месяц беднякам и то не всем, а голодают (едят падаль) и середняки. Мы так обчистили в этих районах мужиков во время хлебозаготовок и затем при сборе семян, что у очень многих действительно не осталось никаких продзапасов. Та прод-помощь, которую мы оказываем за счет имеющихся в нашем хозяйстве ресурсов (10% отчислений от гарнцевого сбора), явно недостаточна и не может создать должного боевого настроения и подъема к севу, а к этому еще надо прибавить полное отсутствие в деревне махорки, крупы и т. д.

...У многих крестьян представление о коллективизации неизбежно связывается с этими трудностями и с усиливающимся финансовым нажимом на деревню. Для кулацкой антиколхозной агитации создавалось, таким образом, благоприятная почва. Если прибавить к этому такие факты как невыдача колхозникам ни одной копейки за работу, делаемую колхозниками по договорам, заключаемыми колхозом на стороне (для железной дороги, лесозаготовки, подвозка стройматериалов), как отказ крестьянину в даче ему обобществленной им лошади для поездки в больницу, как включение десятков всяких «гигантов», как вопиюще невнимательное и мотовское отношение большинства правлений колхозов в выдаче нарядов на всякие работы (а все эти факты имели место в очень многих случаях), то приходится удивляться только долготерпению крестьян, которые до начала марта молча сносили все эти безобразия...»[145]

Об этом же сообщалось и в справках ОГПУ о «продовольственных затруднениях» в СССР. Так, в справке от 2 июня 1930 г. отмечалось, что в Средне-Волжском крае «Положение с продзатруднениями обостряется... Продолжает отмечаться употребление в пищу лебеды, желудей и павшего скота. Отмечено много случаев опухания, заболеваний на почве голодовки. По краю зарегистрировано 12 случаев голодной смерти. На почве продзатруднеий в ряде мест усиливается отлив из колхозов».

Продовольственные «затруднения» имели место в 12 округах Украины, особенно в Артемовском, Луганском и Сталинском округах. Для удовлетворения 1,8 млн бедняцких хозяйств необходимо было 3 млн пудов хлеба, имелось менее половины этого. В Сталинском округе член колхоза «Хорошая жизнь» заявил: «Государство позабирало все и загнало в коллективы, где приходится голодать и не видеть даже хлеба. Скоро придет Махно, начнется бандитизм, надо нам поддержать их».