На заседании бюро крайкома было принято письмо Постышева секретарю Нижне-Чирского райкома как директива крайкома и крайисполкома всем райкомам партии, в котором предлагалось досрочно взыскать все государственные обязательства у колхозов, занесенных на черную доску, в следующем порядке:

В первую очередь — применять досрочное взыскание с колхозников государственных обязательств (страховые обязательства, налоги, мясозаготовки), описывая и продавая их имущество;

Во вторую очередь — взыскать с колхозов, продавая обобществленное имущество, за исключением тягловой силы (лошадей, волов, молодняка) и сельхозинвентаря[265].

23 декабря 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) разрешило крайкому партии выселить за пределы края на Север 300-400 единоличных хозяйств «из числа наиболее злостных саботажников по сдаче хлеба»[266].

11 декабря Сталин и Молотов в шифровке Постышеву, Птухе и Козлову предлагали председателя Алексеевского райисполкома Макарова, председателя райколхозсоюза Суворова, зав. райзо Сиволапова, зав. райснаба Решетникова судить за прекращение хлебосдачи, а также «подобных преступников по другим районам» и «дать 5, лучше 10 лет тюремного заключения» с опубликованием в печати[267].

Следует заметить, что Алексеевский район Нижне-Волжского края не относился к числу отстающих по хлебозаготовкам. 13 декабря выездная сессия краевого суда осудила их, а также секретаря РК ВКП(б) Шутова к 10 годам тюремного заключения.

О тяжелом положении с хлебозаготовками (хотя они к концу декабря выполнены более 90%) свидетельствует телеграмма крайкома в Политбюро ЦК с ходатайством увеличить план хлебоснабжения на январь 1933 г. на 1,9 тыс. тонн. Политбюро ходатайство отклонило, но согласилось отпустить 1 тыс. тонн авансом на местные нужды от закупки хлеба после выполнения краем хлебозаготовок[268].

Крайком ВКП(б) для выполнения плана хлебозаготовок вынужден был принять 4 января 1933 г. решение, 266 Там же. С. 604.

267 Бывший Архив ЦК КПСС.

268 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 610.

обязавшее районы дополнительно заготовить хлеб в колхозах, уже выполнивших план[269].

В декабре 1932 г. в Северный край было выслано 346 семей (1444 человека). Занесение на черную доску широко практиковалось (в одном Нижне-Чирском районе занесено 25% колхозов), тысячи крестьян и должностных лиц были арестованы, сотни коммунистов исключены из партии — все это широко применялось в ходе хлебозаготовок в крае, несмотря на это, план не удалось выполнить ни в декабре 1932 г., ни в январе-феврале 1933 г. Партийно-государственное руководство страны и регионов объясняло это происками классового врага. Командированный на Нижнюю Волгу секретарь ЦК ВКП(б) П.П.Постышев в докладной записке в Политбюро (декабрь) сообщал, что «кулаки в Нижне-Волжском крае совершенно распоясались, обнаглели, в некоторых случаях захватили в свои руки руководство колхозами и сельсоветами и в целом ряде случаев по существу взяли в свои руки хлебозаготовки». В декабре было обнаружено в 43 районах края свыше 1000 ям, из которых изъято 251 768 пудов зерна, расхищался хлеб на элеваторах (Михайловского, Камышевского районов).

Этим оправдывались насилие и репрессии.

В Западно-Сибирском крае постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о хлебозаготовках и колхозной торговле от 6 мая 1932 г. было воспринято неоднозначно. Наряду с положительным отношением к нему, в основном рабочих: «При проведении такого постановления, несомненно, надо ожидать материального улучшения крестьянства, а в 269 Там же. С. 624-625.

зависимости от этого улучшится и положение рабочего...»

Другие считали: «Поздно хватились торговать и уменьшать цифры, сначала у крестьян все выкачали, а когда не осталось ничего — снижать и торговать начали...» «Что же колхозы повезут на базар, когда они сами сидят голодные...»

Точно так же отзывались и о постановлении о плане скотозаготовок и мясной торговле колхозниками и единоличниками (10 мая 1932 г.): «Постановление-то хорошее, да поздно вынесено, весь скот уже изведен, резать больше нечего...»

План хлебозаготовок для Западной Сибири определялся на 12 млн пудов меньше, чем в 1931 г. (62 млн пуд. против 74 млн). Фактически годовой план по состоянию на 10 сентября 1932 г. составлял 75,4 млн пуд., т. е. на 13,4 млн пуд. больше, а с учетом возврата семссуд и 90% гарнцевого сбора хлебозаготовки равнялись 92,1 млн пуд. Это значит, что план хлебозаготовок не только не уменьшился по сравнению с 1931 г., но даже и увеличился. Неудивительно, что некоторые руководители колхозов боялись проводить собрания о плане хлебозаготовок на 1932 г.: «Надо проводить собрание с колхозниками и боюсь, как узнают сколько нам дали, так бросят убирать хлеб» (Немецкий район, председатель колхоза Савинов)[270].

«Нынче хлебозаготовки еще больше, чем в прошлом году, значит, голод будет... Я прошлый год похоронил 270 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 10. Д. 520. Л. 703.

двоих, а теперь умнее стал» (Змеиногородский район, Титов).

В материалах ОГПУ зафиксированы многочисленные факты суждений колхозников и единоличников о том, что «своими постановлениями Советская власть опять обманула мужика, хлебозаготовки идут по старому... нынешний год опять снова будем сидеть голодом».

Колхозник Ачинского района Бураков заявлял: «Я нынче весной поверил было, что правительство снизило хлебозаготовки, оказывается нет. Весной говорили, а теперь еще не убран хлеб, начинают нажимать, вот и облегчение; поневоле скажешь, что нас кругом, на каждом шагу надувают мужика... Нет и не было от Советской власти правды и не будет».

Единоличник-бедняк Журавлев (Каратузский район) говорил: «Нынче всех опять разорили хлебозаготовки подчистую. Колхозникам еще хуже, чем нам достанется, им и вовсе придется голодом сидеть после таких планов»[271].

Западно-Сибирскому краю предстояло заготовить всего более 92 млн пудов, в том числе[272]:

совхозы — 13 481 тыс. пуд.

колхозы, обслуживаемые МТС — 29524 тыс. пуд.

прочие колхозы — 27 683 тыс. пуд.

единоличники — 4794 тыс. пуд.

возврат ссуды — 10 882 тыс. пуд.