С утра 13 марта началось наступление правофланговой ударной группы корпуса Бакича. Войска брали штурмом деревню Абзелило- во, в которой закрепились значительные силы красных (по разведданным, 2 пехотных полка и эскадрон при 30 пулеметах и 4 орудиях). Деревня была занята, и начато преследование противника, однако белые понесли тяжелые потери: три офицера убитыми, 7 офицеров и около 50 нижних чинов ранеными267. В тот же день красные отбили этот населенный пункт. Бой, по меркам Гражданской войны, был крайне ожесточенным. Потери белых - до 200 убитых и раненых, в том числе 15 офицеров. Потери красных были большими, однако для них, в отличие от белых, урон был существенно легче восполнить, благодаря налаженной системе массовой мобилизации. Боевые действия велись на казачьей территории, и в рядах корпуса, судя по названиям, стали появляться местные отряды самообороны: Сыртинская пешая, Смеловская, Янгельская и Магнитская дружины268. Стрелковые части корпуса также пополнились мобилизованными из Верхнеуральского и Троицкого уездов269.

3-3217

66 A B. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ

В начале марта на фронте Западной армии генерал-лейтенанта М.В. Ханжина началось наступление, конечной целью которого должно было стать занятие Москвы. Генерального штаба генерал-лейтенант В.Г. Болдырев, бывший Главнокомандующий войсками уфимской Директории (Временного Всероссийского правительства), писал, что «при успехе операции… получилась бы огромная охватывающая красных дуга, сжимание концов которой сулило самые решительные результаты. Москва, кроме того, лишилась бы запасов богатого юга, лишилась бы угля и столь необходимого ей жидкого топлива»270.

Военный министр правительства адмирала Колчака Генерального штаба генерал-лейтенант А.П. Будберг отмечал, что наступление в южном направлении «создавало, по соединении с Деникиным, общий фронт, усиливало обе ныне разъединенные стороны, давало возможность распределить более целесообразно личный состав обоих фронтов. Наступление в этом направлении прикрывало верные нам районы Уральских и Оренбургских казаков, создавало спокойный тыл, давало возможность использования богатств Троицко-Орского района (зерно, фураж и скот), открывалась возможность навигации по Каспийскому морю и подвоза через Кавказ»271.

По мнению известного русского военного теоретика Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Головина, «это наступление выводило сначала в район, заселенный поволжскими немецкими колонистами (Саратов-Красный Кут-Камышин), представляющих (так в тексте.
– А.Г.) собою противобольшевицки настроенных крестьян, а затем приводило к соединению с Донским казачеством… В случае удачи этого наступления создалась бы обширная неразрывная противоболыневицкая территория, включавшая в себя все казачества, а также наиболее противобольшевицки настроенных крестьян»272.

Весной 1919 года белое наступление могло развиваться в двух направлениях: 1) Казань-Вятка-Котлас на соединение с войсками Северного фронта Генерального штаба генерал-лейтенанта Е.К. Миллера и союзниками и 2) Самара (Саратов)-Царицын на соединение с войсками Генерального штаба генерал-лейтенанта А.И. Деникина, действовавшими на Юге России. Вот что писал Генерального штаба генерал-лейтенант Д.В. Филатьев, позднее служивший в Ставке адмирала А.В. Колчака: «Был еще один, третий вариант, кроме двух

Весеннее наступление

67

указанных: двинуться одновременно и на Вятку и на Самару. Он приводил к эксцентрическому движению армий, действиям враздробь и к оголению фронта в промежутке между армиями. Такой образ действий мог бы позволить себе полководец, уверенный в самом себе и в своих войсках и располагающий превосходством сил, стратегическим резервом и широко развитою сетью железных дорог для переброски войск по фронту и в глубину. При этом одно из направлений выбирается как главное, а прочие - суть демонстрации для введения противника в заблуждение. Ни одного из перечисленных условий налицо в Сибирской армии не было, исключая уверенности в себе полководца, поэтому такой вариант должен был быть отброшен из обсуждения, как ведущий неумолимо к полному неуспеху. Между тем он именно и был избран для сокрушения большевиков, что и привело Сибирские армии в конечном результате к краху. Положение большевиков весною 1919 года было таково, что только чудо могло спасти их. Оно и случилось в виде принятия в Сибири самого абсурдного плана для действий»273. Ответственность за выработку плана весеннего наступления и за последующий его провал лежит на начальнике штаба Ставки Верховного Главнокомандующего Генерального штаба генерал-майоре Д.А. Лебедеве.

Уже 13 марта частями Западной армии была взята Уфа, причем первыми в город с боем вошли части 18-го Оренбургского казачьего полка274, по некоторым данным, в плен тогда едва не попал сам Л.Д. Троцкий (Бронштейн)275. Успехи на фронте армии Ханжина со второй половины марта стали сказываться и на положении всего левого фланга белого Восточного фронта. 18 марта началось одновременное наступление частей Южной группы Западной армии и Отдельной Оренбургской армии. 19-22 марта корпус Бакича с переменным успехом вел бои за станицы Сыртинская и Кизильская.

В приказе по IV Оренбургскому армейскому корпусу № 54 от 19 марта ярко выражены политические взгляды самого Бакича, который предписывал подчиненным «путем бесед разъяснить пополнениям, что их призывает изнывающая мать-Россия принять участие в строительстве и воссоздании возрождающейся Родины и что борьба идет за восстановление попранного разными пришельцами Русского национального народовластия, а равно за действительную свободу, равенство, братство всех граждан России, обеспечив малым народностям свободное их культурное национальное развитие в пределах единой и нераздельной России. От всех начальни-