С утра 21 апреля части корпуса начали переправляться через Салмыш в районе Имангулово, Биккулово и поселка Ново-Троицкий. Белым удалось прервать телефонную связь Оренбурга со штабом 20-й Пензенской стрелковой дивизии303. 6-й Сызранский стрелковый полк в этот же день с боем занял деревню Майорскую, откуда на следующий день перешел в наступление на станцию Каргала, находившуюся в глубоком тылу Оренбургской группы красных к северо-западу от Оренбурга. В бою 21 апреля ярко проявилась несогласованность в действиях корпусов Бакича и Акулинина, в результате чего 7-й Хва- лынский стрелковый полк корпуса Бакича приостановил наступление и вернулся в исходное положение, а часть стрелков перешла на сторону красных. Посыпались взаимные обвинения командиров частей разных уровней, сильно смахивавшие на стремление к самооправданию и перекладыванию вины на соседний корпус. Скорее всего, виноват в случившемся был сам командир 7-го полка. По этому поводу командующий II Оренбургским казачьим корпусом Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин писал Бакичу: «Препровождаю при сем документы, характеризующие недобрососедское и недоброжелательное отношение некоторых лиц Вашего корпуса к частям моего корпуса… Ввиду вышеизложенного прошу Ваше Превосходительство: 1) для установления истины - срочно назначить строгое расследование… 2) Принять меры к восстановлению добрососедских отношений, при которых только и возможно доброжелательное соревнование частей наших в бою…»304

22 апреля части IV корпуса переправлялись через Салмыш у хутора Архипова в 7 верстах к востоку от Сакмарской. В связи с быстрым течением реки и малой грузоподъемностью имевшегося здесь парома переправа задерживалась до 23 апреля, в результате чего была

Салмыш

75

нарушена синхронность наступления дивизий корпуса (2-я дивизия прорвалась в тыл красных, тогда как 5-я все еще не могла переправиться через Салмыш). Даже советские авторы признавали, что «форсировать реку Салмыш весной, во время разлива, при примитивных переправочных средствах, под огнем с противоположного берега представляло большие трудности»305. С точки зрения начальника 5-й Оренбургской стрелковой дивизии полковника В.К. Нейзеля через Салмыш «переправляться на лодках, плотах и т.д. совершенно нельзя - многоводная река со страшно быстрым течением и водоворотами даже без сопротивления переправе со стороны красных не давала возможности управлять плотами…»306 В этот же день части 2-й стрелковой дивизии у деревни Екатериновка захватили обоз красных и более 1000 снарядов. Штаб дивизии перешел в станицу Сакмарскую307. Дивизия продолжала свое успешное движение к Оренбургу. План красных, как позднее утверждали советские авторы, сводился к тому, чтобы, позволив IV корпусу переправиться через Салмыш, прижать его к реке и уничтожить308. По всей видимости, это стремление выдать желаемое за действительное, так как до 23 апреля инициатива всецело принадлежала белым.

23 апреля войскам IV корпуса было предписано конными частями перерезать линию железной дороги Оренбург-Самара, овладеть Оренбургом и к 26 апреля выйти на линию Новосергиевская-Нижнеозерная. В приказе по корпусу Бакич требовал: «При наступлении войскам широко пользоваться подводами от местного населения. Марши совершать как днем, так и ночью. Конницу не пришивать к пехоте, а выдвигать ее вперед, поддерживая пехотными частями, посаженными на подводы. Всем Начальникам помнить, что от смелости и решительности их действий будет зависеть окончательное уничтожение пр[отивни]ка и захват огромного военного имущества, находящегося в гор[оде] Оренбурге»309. В этот день в 10 часов утра белые заняли хутор Сеитовский310, что стало их максимальным успехом в наступлении на Оренбург, а возле деревни Нижние Чебеньки произошел встречный бой. Севернее, у Имангулова, переправа частей корпуса была замечена красными и приостановлена ими при помощи артиллерийского огня. Части 5-й стрелковой дивизии продолжали переправляться через Салмыш у хутора Архипова, однако в связи с порчей парома форсирование реки продвигалось крайне медленно. В результате был отдан приказ о постройке мостов через рукава разлившегося Салмыша.

76 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

24 апреля корпусу было приказано очистить от красных район между реками Салмыш и Янгиз, чтобы позволить частям соседней 10-й Верхнеуральской стрелковой дивизии переправиться у поселка Була- новского. В районе хутора Архипова целый день шел бой за переправу. Красные большими силами атаковали со стороны Сеитовского посада и станицы Сакмарской, оставленной белыми накануне вечером. Переправа 5-й стрелковой дивизии была приостановлена.

25 апреля штаб Бакича переехал в деревню Имангулово, располагавшуюся на передовой, для непосредственного руководства замедлившимся наступлением частей своего корпуса. По окончании переправы колонна 5-й стрелковой дивизии стала очищать от красных междуречье Салмыша и Янгиза, другая колонна наступала на Сак- марскую. Бой за переправу у хутора Архипова продолжался. Севернее, возле переправы у Имангулово, красные заняли упорную оборону и не позволяли частям Бакича подойти к переправе. Кроме того, белые силами 7-го стрелкового полка вели наступление в районе деревни Верхние Чебеньки, однако успеха не добились.

26 апреля в районе хутора Архипова через Салмыш, несмотря на обстрел красных, для наступления на свою родную станицу Сакмарс- кую переправлялся Сакмарский конный дивизион. Красные, сгруппировавшись против правого фланга Бакича (5-я Оренбургская стрелковая дивизия), повели наступление при поддержке 8 орудий. У хутора Архипова в этот день произошел решающий бой. Позднее этот, пожалуй, наиболее яркий и трагический для белых эпизод оренбургской операции стал основой сюжета нескольких художественных произведений, его же талантливо запечатлел в своей картине советский художник Е.Н. Тихменев.

В районе Архипова «река Салмыш разветвлялась на несколько притоков, разделенных островами. Некоторые притоки были довольно глубоки, и прежде, чем дойти до главного русла, приходилось переплывать их на лодках или верхом на лошадях»311. К 23 апреля через притоки были сооружены мосты, к вечеру 24-го при помощи корпусного инженера имевшийся в этом районе паром был пущен по стальному тросу, время переправы сократилось с полутора-двух часов до пятнадцати-двадцати минут, скорость переправы соответственно возросла примерно в пять-шесть раз, к тому же теперь переправа стала возможна и ночью. Однако быстрый отход назад при наличии лишь одной паромной переправы был не только невозмо

Салмыш

77

жен, но даже и не предполагался белым командованием. Позднее по решению белого руководства было произведено расследование обстоятельств боя 26 апреля, в ходе которого на вопросы следствия ответил начальник 5-й стрелковой дивизии полковник В.К. Нейзель. В отношении обратной переправы он отметил, что «обратный отход не предполагался, а отход под натиском противника ничем иным, кроме катастрофы, не мог быть, и потому приказ о наступлении мною был понят как решительная ставка - или прорыв фронта красных и взятие Оренбурга, или гибель дивизии»312.