***

В тот день я, по обыкновению, лежал на диване и думал о том, как я буду рисовать картину. Я придумал отличный сюжет: это должен быть вид сверху на винтовую лестницу, уходящую в бесконечную глубину, а на верхней ступеньке беспомощно балансирует жалкая человеческая фигурка, она уже падает, впереди у неё бесконечность... Зритель должен как бы падать в картину вместе с этой фигуркой, его должно засасывать в глубину, чтобы он не мог отвести глаз. Я отчётливо видел эту картину, представлял во всех подробностях. Но как, чёрт возьми, это нарисовать?! Я выругался и рывком поднял себя с дивана. Еда закончилась позавчера, оставалась последняя сигарета.

Я подошёл к пыльному зеркалу и закурил. В мутном стекле еле виднелась моя физиономия: отталкивающие бесцветные глаза, бледное небритое лицо, впалые щёки, взлохмаченные волосы, тонкие бледные губы. Взгляд у меня бывает совершенно неадекватный, какой-то воспалённый и бешеный. Я сам иногда его пугаюсь, когда неожиданно вижу в зеркале. С отвращением выдохнув себе в лицо дым, я осторожно подкрался к окну и выглянул из-за пыльной занавески.

Сквозь грязное стекло еле виднелись девятиэтажки, похожие на коробки спичек, окружённые осенним пасмурным небом — когда-то от нечего делать я рисовал их: в сумерках, на закате, на восходе, ночью, ранним утром, зимой, осенью, летом, весной, в белую ночь и так далее, до одурения — но сейчас меня интересовали не они. Я высматривал внизу подозрительного типа в чёрном пальто и шляпе.

Вон он — стоит на обочине и, задрав голову, пялится на моё окно. Даже не пытается сделать вид, что он тут не причём. Ничего, небось, не на идиота напал!

Я затушил окурок о подоконник и бесшумно направился прочь из комнаты. Взяв немного денег из чемодана в шкафу, где их неуклонно становилось всё меньше, я проскользнул в прихожую и надел рваные кроссовки, в которых хожу зимой и летом, и сильно потёртый кожаный плащ, который когда-то был тёмно-коричневым. Стараясь не шуметь, я запер расхлябанный замок и стал сбегать по лестнице, мягко, пролёт за пролётом.

Лестница напомнила мне о моей картине. Кроме еды и сигарет надо купить ещё и красок. А краски дорогие, и денег я, пожалуй, взял мало. Придётся сэкономить на еде...

У меня перехватило дыхание от ужаса: на площадке между вторым и первым этажами стоял кто-то в пальто. Но я тут же обнаружил, что обознался: это не был шпион в шляпе, это был обычный плешивый мужичонка, неодобрительно косившийся на меня. Я злобно сверкнул на него глазами и, кажется, даже пробормотал какие-то ругательства, когда наши плечи соприкоснулись: тоже мне, стоит, как истукан, посреди дороги!

— Эй, ты, таких, как ты, надо под замок сажать! — крикнул мне вслед плешивый.

Я уже вылетел из парадной, громко хлопнув дверью и полыхая от злости. Знало бы это отребье, с кем оно разговаривает! От злости я даже забыл про шпиона. Я резко повернул голову и увидел его: он стоял на прежнем месте и насмешливо смотрел на меня, спрятав руки в карманы пальто.

Не сводя с него глаз, я побежал вдоль дома в другую сторону и налетел на какую-то старуху.

— Что ж ты, милок, носишься, как оглашенный? — ласково спросила она.

Бросив на неё дикий взгляд, я устремился за угол дома. Я петлял по дворам, задыхаясь от быстрого бега, пока не решил, что достаточно запутал следы. Тогда я зашёл в супермаркет и, продолжая настороженно разглядывать всех встречных покупателей, побросал в корзину хлеб, чай и какую-то дешёвую колбасу. Кассирша как-то очень уж приветливо улыбается — не пойму, она смеётся надо мной или что-то скрывает?! Может, она с ним заодно?!

Я внимательно присмотрелся к её улыбке, потом вытянул шею и стал высматривать в подсобном помещении за её спиной шпиона в пальто и шляпе. Там никого не оказалось, только ящики. Тогда я подошёл и высыпал жалкое содержимое своей корзины на ленту.

— У вас есть карта?

Я так и обомлел. Так им нужна какая-то карта! Почему они решили, что она у меня есть?! Я недоумённо вылупился на кассиршу.

— Карта, — повторила она ласково и улыбнулась ещё шире.

Я замотал головой. Кажется, я начинаю понимать. Они узнали, что я художник, и хотят, чтобы я нарисовал им карту. Карту моих миров! Они хотят открыть через меня дорогу туда. В наши с Йатэакой миры!

— А зря. С картой выгоднее, — заметила улыбчивая кассирша и положила передо мной полиэтиленовый пакет. — Хотите что-нибудь ещё?

— Дайте сигарет... Самых дешёвых, — пробормотал я. Хорошо, что напомнила.