Въ результат имемъ, что спеціальная особенность Синайскаго законоположенія состояла въ томъ, что тутъ откровеніе Божіе являлось опосредствованнымъ, ибо опубликовано къ обязательному исполненію черезъ посредника, Значитъ, вся фактическая типичность и заключалась въ этомъ свойств — посредничества, откуда должна точно раскрываться самая природа всего института по его реальнымъ качествамъ въ положительномъ или отрицательномъ смысл. Но писатель уже поставилъ себ вопросъ: что такое по своему достоинству законъ? — и естественно, что для отвта онъ сосредоточивается на самомъ характерномъ отличіи. Таковымъ служитъ «посредничество», и Апостолъ беретъ это качество въ самомъ существ и говоритъ объ , разумя подобнаго субъекта по самой принципіальной роли, а не по конкретнымъ примненіямъ, часто случайнымъ и недостаточнымъ.

Итакъ: что же такое всякій посредникъ по самому этому свойству посредничества! Выясненіемъ сего должна раскрыться подлинная природа и самаго посредствующаго учрежденія. Слова св. Павла по этому предмету (въ стих 20-мъ) кратки и категоричны, но настолько таинственны, что нкоторые именно ихъ относятъ къ числу «неудобь разумнаго», каковое Апостолъ Петръ находилъ въ писаніяхъ Павловыхъ (2 Петр. 2, 16). Во всякомъ случа мы имемъ чуть не до 500 толкованій даннаго стиха съ разными оттнками, иногда прямо противоположными. Одни исходятъ изъ убжденія, что посредникъ это — Христосъ и что, будучи единымъ для ветхаго и новаго завта, онъ въ прав отмнять первый и по своему богочеловчеству могъ объединять іудеевъ и язычниковъ. Но въ апостольскомъ текст предполагается, несомннно, не Христосъ, на прерогативы и дйствія Коего нтъ намека. Другіе усматриваютъ тамъ единство Божіе въ факт обтованія, исключающее двойственность въ дарованіи еще и закона; однако, непостижимо, почему единый субъектъ не можетъ издавать разныхъ распоряженій, хотя бы даже не вполн согласныхъ между собою. Третьи противопоставляютъ это единство (Божіе) множеству Ангеловъ или людей, между тмъ для сего было бы достаточно и двойства. Четвертые понимаютъ безлично, но это противорчитъ уже самому званію посредника, который всегда бываетъ примирителемъ двухъ сознательныхъ воль, ибо для безличнаго раздленія требуется лишь механическое сліяніе или соподчиненіе.

Мы видимъ теперь, что вс отмченныя толкованія не столько изъясняютъ интересующій апостольскій текстъ, сколько привносятъ въ него постороннія соображенія и тмъ затемняютъ непосредственный смыслъ фразы: , . Слдовательно, надо сосредоточиваться на самыхъ апостольскихъ терминахъ въ ихъ ближайшемъ, прямомъ значеніи.

Слово , принадлежитъ къ довольно рдкимъ и въ позднйшей греческой рчи употребляется о лиц, которое находится какъ бы въ средин между нсколькими, бываетъ посредникомъ для нихъ, ведетъ переговоры съ ними, примиряетъ и т. п. Тоже мы находимъ и въ единственномъ примр греческаго ветхозавтнаго перевода LXX-ти у Іов. 9, 33 («о, дабы ходатай намъ былъ, и обличаяй, и разслушаяй между обма»).

Тогда и грамматически и фактически несомннно, что посредникъ можетъ быть не мене, чмъ при двухъ обособленныхъ сторонахъ, хотя бы каждая содержала нсколько членовъ. Важно, что обязательно требуется для посредничества, по крайней мр, дв различныя партіи. Но отсюда врно и обратное, что его нельзя себ и вообразить при чемъ-либо одномъ, гд посредникъ реально немыслимъ и не бываетъ.

Такова самая природа посредничества, которое непремнно предполагаетъ существующее двойство. По наличности посредника при Синайскомъ закон, — это необходимо и для него, почему тутъ тоже необходимо отыскать двоихъ. Одинъ понятенъ для всхъ. Это — Богъ, какъ первовиновникъ ветхозавтнаго закона. Но Онъ — единъ въ самомъ строжайшемъ смысл всегдашняго численнаго тожества, при которомъ недопустимо въ немъ ни малйшее раздвоеніе и обусловленное имъ посредничество. Однако послднее неумолимо постулируетъ къ двойству и безъ него было бы пустою фикціей, между тмъ въ закон былъ для всхъ незыблемый историческій фактъ. Самое бытіе его безусловно предполагаетъ двухъ посредствуемыхъ соучастниковъ, и въ Бог, какъ одномъ изъ таковыхъ, нтъ двойства, ибо Онъ абсолютно единъ въ наисовершеннйшей степени.

Теперь получается слдующій неустранимый выводъ: разъ законодательское посредничество непремнно отсылаетъ къ двойству, и его нельзя находить въ строго единомъ Бог, то, очевидно, что вторая сторона — не божественная и не могла солидаризоваться съ первою до полнаго совпаденія. Посему здсь всякое связующее сближеніе должно было утверждаться на приспособленіи высшаго къ низшему и вызывало самоограниченіе въ самыхъ фактическихъ обнаруженіяхъ. Естественно, что являвшійся при такихъ условіяхъ законъ оказывается не исключительно божественнымъ, бываетъ не чисто божественнымъ учрежденіемъ и служитъ не всецлымъ воплощеніемъ воли Божіей, поелику она входитъ тутъ въ соглашеніе съ другой, а это былъ слабый и грховный народъ Израильскій во всхъ его человческихъ дефектахъ. «Законъ положенъ не для праведника, а для беззаконныхъ» (1 Тим. 1, 9)… Божественное сіяніе преломляется въ человческой сред и поглощается не во всей непосредственности и ясности, но лишь съ модификаціями и варіаціями. При неравенств сторонъ неизбжно, что назначенное для людей и формулированное примнительно къ нимъ не есть нчто абсолютно божественное, не представляетъ собою адекватное и безпримсное излученіе славы Божіей, не исчерпываетъ всей сущности воли Божіей, — божественно по первоисточнику и авторитету, но антропоморфно по содержанію и форм конкретныхъ нормъ Синайскаго законодательства.

Подобное пониманіе неотвратимо принципіально по безспорному факту Моисеева посредничества и оправдывается категорическими свидтельствами Писанія. Еще пророкъ Іезекіиль говорилъ о своихъ предкахъ отъ имени Іеговы: «И (Азъ) дахъ имъ заповди не добры, и оправданія, въ нихъ же не будутъ живи». Самъ Христосъ Спаситель по вопросу о развод ршительно заявлялъ іудеямъ (Мат. 19, 8): «Моисей по жестокосердію вашему повел вамъ пустити жены ваша: изъ начала же не бысть тако», ибо тогда господствовалъ обратный порядокъ, потерпвшій тутъ понижающее приспособленіе.

Въ итог пріобртается незыблемый тезисъ, что ветхозавтный законъ, какъ опосредствованный человчески въ своемъ историческомъ обнаруженіи, есть лишь аккомодативный институтъ божественной педагогіи (Гал. 3, 24) и является временнымъ средствомъ верховнаго промышленія по пути къ совершенному увнчанію во Христ Іисус, гд божество и человчество были неразлучно, несліянно и всецло. Законничество было приходящимъ мерцаніемъ присносущаго свта и неизбжно угасаетъ съ восходомъ Солнца правды (Гал. 3, 25), подготовивъ зрніе людей такъ, чтобы «вс, открытымъ лицомъ взирая на славу Господню, преображались въ тотъ же образъ отъ славы въ славу, какъ отъ Господня Духа» (2 Кор. 3, 18).

Софія (Болгарія).

1927, V, 22 (8) — воскресенье.