Моя бабушка курит трубку (сборник)
вернуться

Сукачёв Гарик
Шрифт:

Песня вольного стрелка

В горах и предгорьях цветут эдельвейсы. В долине послышался крик коростели. Мы скоро увидимся, будем мы вместе, Дорога к тебе мою песню несет. О, Белла, чао! О, Белла, чао. О. Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, чао, чао. Где братья уснули навек под землею, Уже прорываются первые всходы, Учуявшие небо и запах свободы. Там солнце к тебе мою песню несет. О, Белла, чао! О, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, чао, чао. В провинциях малых, в домах под соломой, Где мельницы машут своими крылами, И женщины вслед долго машут руками. Их нежность к тебе мою песню несет. О. Белла, чао! О, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, чао, чао. Пропахнув пожаром, раскатные грозы Опять полыхают, вдали полыхают, Но свет их нестрашен, он путь озаряет, Который к тебе мою песню несет. О, Белла, чао! О, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, чао, чао. Так спите же, братья, под черной землею, В горах зацветайте опять, эдельвейсы! И грозы, горите! Ножи, режьте хлебы! И, женщины, плачьте! И всходы, всходите! Где нежность и солнце, где свет и надежда К одной лишь тебе мою песню несут. О, Белла, чао! О, Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, О. Белла, чао. Белла, чао, О, Белла, чао, Белла, чао, Белла, чао, чао, чао. 19.10.1997 г.

Песенка про Тому

Когда мне стукнет 20 лет, Я убегу из дому — Он думал так, он так мечтал Всего лишь год назад. Но время быстро пронеслось, И он увидел Тому. И никуда, и ни зачем Совсем не убежал. Она работала в седьмом отделе гастронома, Он серый чек ей протянул И вдруг ее спросил: Простите, а как Вас зовут?» Она сказала: «Тома». И тут он понял: без нее Ему жить нету сил. Он предлагал поехать с ним К Курилам иль на Каспий. И уверял, что хочет стать Отличным моряком. Она смотрела на него Хитро, но не без ласки. А серый глаз ее сиял Недобрым огоньком. И вот однажды ввечеру К ее пришел он дому, И он увидел, что она Сегодня не одна. В квартире Томиной сидел, Рукою гладил Тому Какой-то смуглый человек И пил бокал вина. Он не решился попросить У Томы объяснений, И повернулся уходить, Она же догнала и прошептала: «Это брат приехал из Армении». Но понял он, что в этот раз Она ему врала. Он хлопнул дверью И ушел навек, бесповоротно. Ведь Томе он не смог простить Измены ни за что. И он уехал далеко, На станцию Капотня, А где в Москве живет она Не помнит уж никто. 1997 г.

Ритка Дорофеева

Что мне делать? Я пропал. Ритка, что ты сделала?! Твое тело – крахмал, Белей снега белого. Отравило мне судьбу, Отняло профессию. Ритка! Я тебе не вру Всей вот этой песнею. Ритка Дорофеева! Что же ты наделала?! Твое тело, вот дела, Белей снега белого. Я работал в РСУ цементобетонщиком, А теперь я на углу с розовым бидончиком. Бросьте, братцы, мне в бидон Рублики, копеечки. В Ритку я давно влюблен, Это вам не семечки. Ритка Дорофеева! Что же ты наделала?! Твое тело, вот дела, Белей снега белого. Мне прораб Кузьмич читал О женском поле лекции. Только я совсем пропал От твоей комплекции. Всю работу задвигал. Все планы и задания. И тогда Кузьмич сказал мне: «Леша, до свидания». Ритка Дорофеева! Что же ты наделала?! Твое тело, вот дела. Белей снега белого. И теперь сижу-тужу Бомжем на Арбате я. Напирает на меня Нищенская братия. Тычет палкой да культей, Мол уходи отселева. И хохочет надо мной Ритка Дорофеева. Ритка Дорофеева! Что же ты наделала?! Твое тело, вот дела, Белей снега белого. 27 июля 1998 г.

Ничего не надо

Ничего не надо, подай-подайте мне гитару, Шелковые струны да сере-серебрянные колки, Да родную женку, да ребят любимых, Да сынка-сынулю со мною рядом посади. Запоет гитара, заиграют струны, Загрустит о чем-то родная жена, Улыбнется Петька, чертыхнется Димка, А Шурка нарисует белого слона. В доме будут звуки, в доме будут взгляды, На столе бутылочка, а на плите чаек, Ничего не надо – лишь бы были рядом Милые мои ребята Ольга да Санек. Ничего не надо – лишь бы были рядом Милые мои ребята Ольга да Санек. Затрындит над ухом телефончик черный, В трубке дальний голос: «Горыныч, я живой!» Я воскликну: «Ванька!», а Шурка свистнет в трубку, А Ольга улыбнется: «Ванечка, родной!» Я воскликну: «Ванька!», а Шурка свистнет в трубку, А Ольга улыбнется: «Ванечка, родной!» Ничего не надо, подай-подайте мне гитару, Шелковые струны да сере-серебрянные колки, Да родную женку, да ребят любимых, Да сынка-сынулю со мною рядом посади. Да родную женку, да ребят любимых, Да сынка-сынулю со мною рядом посади.

Цыганочка

Что за жизнь, как черта А за ней – ни черта. А за ней ничего. Эх, не видать никого. Погляжу я прямо в край, А там держись, не зевай. Что б не взять, эх, не украсть, Что б за так не пропасть. По башке жизнь ключом, Только все нипочем. Глянул в бок, там в ночи Только пни да сычи. Я не пил, эх, не гулял, Я не крал, но пропал. Но сгорел я на раз От ее черных глаз. Ах, восемь бед – один ответ, Дай-ка, друг, мне сигарет, Дай-ка, брат, закурить, Чтобы сдуру не дурить. Ты играй, играй, играй, играй гармоника, Да не шибко так, не громко, а тихонько. Ты играй, играй, играй, играй рассказывай, О том как побьется мое сердце. Эх, гитара, струны звонки, Вы пропойте той девчонке, Как моя душа болит, эх, Как вино не веселит.

Нулевой километр

Посвящается другу Димке.

На нулевом километре, Где ольха и осины, Где гроздья рябины Себя снегирям отдают, Стоят два человека, Два нестарых мужчины И какую-то песню Негромко поют. А в песенке той и про ночь, и про день, А в песенке той про любовь и надежду. Про самых надежных и верных на свете друзей, Про стариков и детей, и про любимых, конечно. На нулевом километре, Где большие машины, Уезжая навек, на прощанье Уныло ревут, Стоят два человека, Два нестарых мужчины И о чем-то негромко Беседу ведут. А беседа про ночь, а беседа про день, Что такое любовь и что такое надежда. А беседа про самых надежных и верных друзей, Про стариков и детей, и про любимых, конечно. На нулевом километре, Где столбам снится небо, А по небу шатается Стая веселых галчат, Стоят два человека, Просто два человека. Они курят одну на двоих И о чем-то молчат. Их молчанье про ночь, их молчанье про день. Про любовь их молчанье и про святую надежду. Про самых надежных и верных на свете друзей. Про стариков и детей, и про любимых, конечно. 1998 г.

Маленькое тигровое колечко

«Здравствуй, милый, Я получила письмо, Как радостно было Увидеть твой почерк. Ты пишешь, что будешь На Рождество, И то, что скучаешь, И я соскучилась очень. А вчера над морем Стояла гроза, И пароходы гудели С какой-то болью. Я так люблю тебя, Твои глаза, Твою походку И шрам над бровью». Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. Отложив письмо, Перестав писать, Она вдруг подумала: «Он приедет в среду. Ведь его надо встретить И где-то денег занять, Чтоб хоть что-то купить На стол к обеду. А с деньгами так туго, И никто не даст Перед праздником в долг Даже маленькой денежки. Хоть что-то бы Можно бы было продать, Но что же продать Бедной девушке». Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. «Ровно 30 монеток, Я не могу больше дать. Торговля идет Нынче не бойко же, Но коль вы захотите Колечко забрать, Я охотно верну его Ровно за столько же. Не волнуйтесь, милая, Я сам отец. Я все понимаю — Это память о маме. Я положу его В самый конец Левой витрины, В углу, под часами». Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. Во вторник, 20-го, в 9 утра. Когда прозвенели Над мостиком склянки, Брошен якорь и Подан трап На входе в залив у 12-й банки, Шагнув на берег, Улыбнувшись слегка, Моряк подумал: «Наконец-то мы вместе! Хорошо, что я прибыл До Рождества. И успею купить Подарок невесте». Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. В припортовой лавчонке Он сказал продавцу: «Я так долго, браток, Был отсюда далечко. 840 дней Я не был в этом порту. Мне бы надо купить Для невесты колечко!» «Буду рад услужить! — Отвечал продавец, — Вы возьмите вот это — Отличный подарок. Ведь за ним не пришли!» И в витрину полез, И пред ним положил На затертый прилавок Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. «Здравствуй, здравствуй! Неужель это ты?! А я только завтра ждала тебя! Как же я рада! У меня же не прибрано! Проходи! Не смотри! Я совсем не накрашена! Боже! Где же помада?» Он к груди ее нежно Рукою прижал, Она, ахнув, в объятьях Чуть-чуть задрожала. Осторожно другой Из бушлата достал он коробочку, В ней – невозможность сияла! Маленькое тигровое колечко — Ему цены никакой. Маленькое тигровое колечко, Я не расстанусь с тобой. 20.10.1997 г.

Стихи разных лет

Моя бабушка курит трубку

Моя бабушка курит трубку, Черный-пречерный табак, Моя бабушка курит трубку, В суровый моряцкий затяг. Моя бабушка курит трубку И обожает огненный ром, И когда я к бабуле заскочу на минутку, Мы с ней его весело пьем. У нее ничего не осталось У нее в кошельке три рубля. Моя бабушка курит трубку, Трубку курит бабушка моя. Моя бабушка курит трубку И чертит планы захвата портов, А потом берет в плен очередную соседку И продает ее в бордель моряков. Та – становится лучшей шлюхой, Та – становится женщиной-вамп, У нее – голубые корсет и подвязки, А на шее – атласный бант. У нее ни черта не осталось, У нее в кошельке три рубля, Но моя бабушка курит трубку, Трубку курит бабушка моя. Моя бабушка курит трубку В комнатенке хрущевки своей, Моя бабушка курит трубку И сквозь дым видит волны морей. Ее боятся все на свете пираты И по праву гордятся ей За то, что бабушка грабит и жжет их фрегаты, Но щадит стариков и детей! За то, что бабушка грабит и жжет их фрегаты, Но щадит стариков и детей! Хоть у нее ни черта не осталось! У нее в кошельке три рубля, Но моя бабушка курит трубку, Трубку курит бабушка моя. У нее ничего не осталось У нее в кошельке три рубля. А моя бабушка курит трубку, Трубку курит бабушка моя.