Лично для Эйзенхауэра это решение обернулось большой удачей, поскольку Маршалл решил назначить его командующим операцией "Торч". Отбросив сомнения, Эйзенхауэр решительно принялся за работу. Он считал, что первое совместное англо-американское наступление в этой войне должно быть успешным и что оно научит британских и американских офицеров действовать совместно. С этой целью он организовал Объединенный штаб союзнических сил (ОШСС).

Приверженность Эйзенхауэра идее союза стала легендарной. Ходило много историй, подтверждающих это; одна из них касалась генерала Гастингса Исмея, старшего штабного офицера Черчилля, который доложил Эйзенхауэру, что, как он слышал, один из американских офицеров расхвастался в известном кафе, будто он покажет англичанам, как надо воевать. Эйзенхауэр "побелел от гнева". Он вызвал помощника и приказал тому, чтобы этот офицер предстал перед ним на следующее утро. Эйзенхауэр прошипел Исмею: "Этот сукин сын будет добираться до Америки вплавь" *30. Офицера отослали домой — на пароходе.

Неделю спустя Эйзенхауэр узнал о ссоре американского и британского офицеров в ОШСС. Разобравшись, он решил, что виноват американец, понизил того в звании и отослал в США. Британский офицер, участвовавший в конфликте, пришел к Эйзенхауэру с протестом.

— Он только назвал меня сукиным сыном, сэр, и все мы в последнее время убедились, что это всего лишь навсего разговорное выражение, которое иногда выражает и одобрение.

Эйзенхауэр на это ответил так:

— Насколько мне известно, он назвал вас британским сукиным сыном, а это уже совсем другое дело. Мое решение остается в силе*31.

ОШСС находился в Норфолк-хаусе на Сейнт-Джеймс-сквер. Заместителем Эйзенхауэра служил Марк Кларк. Военно-морскими силами командовал адмирал Каннингхэм, назначение которого обрадовало Эйзенхауэра. Британскими сухопутными силами, организованными как 1-я британская армия, предстояло командовать генерал-лейтенанту сэру Кеннету Андерсону. Часть американских сил должна была отправиться в Северную Африку непосредственно из Норфолка, штат Виргиния. Эйзенхауэр попросил Маршалла назначить командиром этого соединения Пэттона, и Маршалл согласился.

Американские войска, направляющиеся из Бретани, организованные как 2-й корпус, должны были возглавляться генерал-майором Ллойдом Фридендаллом. Это был выбор Маршалла — Эйзенхауэр почти не знал этого генерала, — но Маршалл заверил Эйзенхауэра, что Фридендалл — один из лучших в армии США.

По собственному опыту Эйзенхауэр знал, что центральной фигурой во всех назначениях является начальник штаба. Эйзенхауэр хотел на эту должность бригадного генерала Уолтера Смита, служившего секретарем Генерального штаба в Военном министерстве. Эйзенхауэр много раз запрашивал Смита у Маршалла, но Маршалл его не отпускал. Перетягивание каната продолжалось до августа, когда Маршалл уступил и разрешил Смиту отправиться в Лондон.

Смит оставался с Эйзенхауэром до конца войны. Он был незаменим. Его широкие скулы и прусская внешность доминировали в штабе Эйзенхауэра. Он решал, кому встретиться с шефом, а кому нет, вел большинство административных дел, выполняя самые неприятные поручения, и часто представлял Эйзенхауэра на совещаниях, полностью уверенный, что говорит за босса и представляет его способ мышления. Эйзенхауэр доверял Смиту полностью и считал его "Божьим даром — мастером деталей, понимающим общий замысел". Годы спустя Эйзенхауэр скажет, что Смит — костыль для одноногого, "идеальный начальник штаба" *32.

Смит был также, как элегантно выразился Эйзенхауэр, "человеком сильного характера и резких инстинктов". Или как объяснил Эйзенхауэр одному британскому офицеру: "Не забывайте, что Жук [прозвище Смита] — пруссак, и делайте скидку на это" *33.

Смит болел язвой, что было видно по нему: лицо его искажала гримаса боли, а кипучая нервная энергия держала его в постоянном движении. На дипломатическом приеме он мог быть вежливым и обходительным, но в своем штабе устраивал сущий ад, превращая подчиненных в комок нервов. Он орал, вопил, угрожал, оскорблял.

Однажды, кода он вел совещание в своем штабе, в комнату заглянула его секретарша Руфь Бриггс, приятная дама, которая позднее будет баллотироваться в губернаторы Род-Айленда. Смит заорал: "Идите отсюда к черту!" И безо всякой паузы, пока пораженная мисс Бриггс еще не успела убрать свою голову, Смит повернулся к офицерам и заявил: "Вы должны извинить ее, джентльмены. Она идиотка" *34. (После войны Смит какое-то время служил послом в России. Эйзенхауэр заметил, что не одобряет, когда профессиональных военных назначают дипломатами, но затем, вспомнив кремлевских руководителей, которым придется мириться со Смитом и его язвой, он ухмыльнулся и сказал: "Так этим ублюдкам и надо" *35.)

Главная обязанность Смита заключалась в том, чтобы осуществлять связь между начальниками штабов родов войск ОШСС и Эйзенхауэром. Эту обязанность он выполнял без напряжения и суеты. Как сказал Эйзенхауэр своему другу вскоре после приезда Смита, "он прекрасно справляется со своими обязанностями. Я хотел бы иметь десяток таких, как он. Если бы это было так, я мог бы купить себе удочку и каждую неделю писал бы домой, как успешно я веду военную кампанию" *36. У Смита было два заместителя, генерал Альфред Грюнтер, старый друг Эйзенхауэра и один из его лучших партнеров по бриджу, и британский командир бригады Джон Ф. Уайтли; и Грюнтер, и Уайтли остались с Эйзенхауэром до конца войны.