219

дить 8 расточных станков, 8 слесарей и 16 станочников, сократить машинное время в 5 раз.

8 марта. Воскресенье

Мы подошли к специальному расточному сверлильному станку ГРС-1. За ним стояла стахановка Галактионова.

–  Поздравляю вас с 8-м Марта - праздником весны и солидарности женщин всего мира!

–  Спасибо, Василий Гаврилович!

На смуглых щеках красивого, восточного склада лица сверловщицы вспыхнул густой румянец. Она смотрела на нас с удивлением. У нее чуть заметно дрожали длинные, с изгибом вверх, ресницы.

–  Вижу, дела у вас идут хорошо.

–  Станок меня слушается, - смущенно ответила девушка.
– ГРС-1- это не то, что старый «Кревен»…

–  Сколько вы теперь даете моноблоков за смену?

–  Шесть, а когда и семь.

–  А раньше?

–  Два. Редко три.

Подошел мастер Некоркин. Грабин и Некоркин знакомы с тех времен, когда изготовлялись первые опытные образцы дивизионных пушек Ф-20 и Ф-22. Генерал по-свойски спросил его о делах и настроении.

–  Все универсальные станки после коренной переделки коробок скоростей и замены электромоторов на более мощные, эти господа «Кревены» и «Гайды», «Зоисты» и «Бютасты» родились заново. Теперь специальные наши ГРС-1, все 13 станков работают надежно, с высокой скоростью… В сутки даем моноблоков в пять-шесть раз больше, чем раньше, а заработок тот же. Почему так? Рабочий народ молчит, понимает - война. Но кушать все равно хотят… Вам, Василий Гаврилович, говорю, потому что убежден - начальству меня не продадите. Когда было нужно, мы не один раз, даже бесплатно, выручали ваше КБ. Админист-

220

рация цеха, бывало, придерживает заказы конструкторов, а мы рабочие, где ночью, где под утро продвигали их. Мы понимали - валовая программа хороша, а новые пушки еще лучше! О рабочем человеке забывать неразумно.

Грабин не прерывал мастера. Он слушал его долго и терпеливо.

–  Месяц тому назад на мой участок, - продолжал Некоркин, - приходил секретарь парткома. Проскурин свой человек. Наш бывший начальник цеха. Он хвалил нас за качество продукции. Говорил, какие мы хорошие. Обещал поместить портреты наших людей на доске почета. Но вот как только выслушал меня по поводу деньжат, ушел из цеха молчком… В другой раз я заговорил с ним по-другому, покруче. Слов не выбирал. А как же, если человек тебя не хочет понять! На прощанье я ему ввернул пару русских слов… Он круто обернулся и прямо в лоб: «Товарищ Некоркин! Ты забыл, что идет война?!» Вот и поговори с ним. О председателе завкома и говорить не буду. Он только и кричит: «Давайте стахановцев! Двухсотенников, как на автозаводе!» А наших пятисотенников будто и нет!… А сам, как хомячок Фомка в клетке у моей внучки, зарылся в бумажках и никуда не двигается. Да и чего с него взять? Он с похоронами рабочих справляется с трудом. У нас на поселке для товарища гроб купить негде… Пожалуйста, подскажите об этом Еляну. Вы понимаете, каких мучений стоит семье рабочего похоронить бывшего стахановца! От этого в парткоме и завкоме целыми днями двери не закрываются… Хозяйственному цеху завода все равно приходится кое-как наспех сколачивать гробы. Василий Гаврилович, пожалуйста, похлопочите хоть вы о нужде рабочих…

–  Вы правы, но прежде всего надо подумать о живых. За большой труд надо и больше платить. Это элементарно. Но почему сложилась такая несправедливость с заработной платой?

–  Эх! Дорогой наш генерал! Кому хочется наживать неприятности? Программу завод выполняет. Пушки эшело-

221

нами ежедневно уходят на фронт. Рабочие и раньше ради общего блага многое терпели, а теперь война, стыдно не потерпеть!…

–  О заработной плате рабочим я завтра обязательно переговорю с Проскуриным и Еляном. Плановый отдел завода и отдел труда перед изобилием продукции, просто говоря, растерялись. Они никогда не мыслили о том, что когда-нибудь заводской счет в госбанке будет трещать от избытка денег.

Некоркин знал: если Грабин обещает, то сделает. Мы распрощались. По дороге в ОГК генерал размышлял вслух:

–  Обработку каморы ствола мы делали просто разверткой по копиру. Теперь ее заменили пластинчатыми плавающими развертками, что позволило на этой операции увеличить производительность на 30 процентов, но главное в новой развертке то, что на нее в 15 раз меньше уходит инструментальной стали.

Я слушал Василия Гавриловича, а думал о своем. Из головы не выходили горькие слова мастера о гробах и скрытой угрозе секретаря парткома.

Радуясь большим шагам рациональной технологии, Василий Гаврилович говорил:

–  На днях мы получим продукцию и с отечественных модернизированных станков «Красный пролетарий». Отныне винторезные станки будут сверлить цилиндры. В производстве создается такой баланс, когда узкие места полностью исключаются. Вы видели в работе агрегатный станок АГ-1?
– вдруг спросил меня Василий Гаврилович.

–  Какой вы имеете в виду?

–  Десятишпиндельный сверлильный.

–  Видел.

–  С новой головкой за один проход на нем теперь делаем пятнадцать разных отверстий в «люльке» танковой пушки Ф-34… Да-а, такой красавец спроектирован нашими конструкторами по карандашной схеме Степана Федо-

222

ровича Антонова. Как будто вчера он приходил ко мне и приносил модель станка, вырезанную из большой картофелины.

–  Помню! Помню! Как он с этой картошкой и спичками шумел у Анания Федоровича.

–  Молодец Бородкин! Его КБ прямо чудо! И конструкторы-инструментальщики не отстают от них. Вчера вечером Маринин принес мне чертеж головки для нарезки калибров, где вместо четырех резцов установлено уже 16 Он гарантирует не только баснословную производительность, но и высокое качество нарезов. В довоенные годы на этой операции не один мастер сломал себе шею. А теперь нарезные станки фирмы «Бютаст» мы заставили за один проход одновременно нарезать два моноблока. И это сделали наши доморощенные конструкторы-станкостроители! Раньше на этих станках на нарезку одной трубы моноблока мы тратили 6 часов машинного времени, почти одну смену, а теперь на две трубы расходуем только 90 минут!

–  Василий Гаврилович, мы подсчитали, и получилось что на сегодняшний день модернизировано 54 иностранных и отечественных станка, внедрено в производство 50 многоместных приспособлений и 64 специальных головок да еще около 200 видов другого высокопроизводительного режущего и измерительного инструмента. Все это позволяет нам освободить 2459 квадратных метров производственных площадей. Высвободить 247 рабочих и сэкономить около 24 миллионов рублей.

–  Это только первые результаты. Ведь большая часть технического оснащения рациональной технологии еще находится в изготовлении. Пушечное поточное производство, как система, скоро будет полностью налажено.