Собрание прошло хорошо. Были серьезная критика и дельные пожелания. В прениях выступил Н.Ф. Соловьев. Он рассказал об успехах предприятий района и, конечно, сказал о своих заботах:

–  Я прямо скажу, вы в большом долгу перед Родиной. По изготовлению запасных частей для машин сельского хозяйства в списке района вы сидите в отстающих. Новому парткому следует в ближайшее же время устранить эти недостатки и добиться решительного перелома. И еще у вас много людей живет в бараках, но в них, как мне докладывали, в комнатах отдыха нет зеркал, диванов, на окнах занавесок.

Собрание активно обсудило кандидатуры, выдвинутые для тайного голосования. На первом заседании партийного комитета по предложению Соловьева меня избрали секретарем.

28 июня. Понедельник

Сегодняшняя «Правда» нарасхват у сотрудников института. В ней опубликована большая статья прославленного авиационного конструктора А.С. Яковлева «Конструктор и война», в которой поднимались актуальные вопросы непрерывного совершенствования боевой техники и роли КБ в увеличении выпуска военными заводами серийной продукции. В статье упоминалось, какую высокую оценку нашему генералу дал И.В. Сталин.

Яковлев писал: «Меня послали на один серийный завод, которому предстояло увеличить выпуск истребителей «ЯК». Товарищ Сталин сказал о том, как это надо сделать, и заметил:

–  Улучшать конструкцию хорошо, но сейчас нам важно максимально увеличить выпуск машин. Конструктор заинтересован все время в том, чтобы улучшать машины, но

309

делать это надо с умом - иначе можно и завод замучить, и фронт замучить. Вот в этом отношении Грабин молодец. Он конструктор и хороший технолог. Он только конструкцию усовершенствовал, но сделал это так, что качественное усовершенствование оружия дало одновременно возможность увеличить выпуск. Конструктор должен быть технологом.

Выслушав это, я сказал;

–  Товарищ Сталин, я понимаю свою задачу и постараюсь заслужить такую же оценку, какую вы дали Грабину…»

Перед обедом Василий Гаврилович вернулся из Москвы с заседания какой-то комиссии. И сразу к нему потянулись сотрудники с поздравлениями, словно речь шла об официальной награде. В кабинете скоро собралось много народу, как перед большим совещанием. Генерал выглядел именинником и не скрывал, что ему приятна оценка И.В. Сталина.

–  Друзья мои, спасибо за добрые слова. Но их надо отнести ко всему нашему прежнему отделу Главного конструктора, который сумел поднять многотысячный коллектив Горьковского завода на трудовой подвиг и резко увеличить выпуск орудий для фронта. Теперь нам необходимо преуспеть и здесь, в Калининграде…

Не только я, но и другие понимали, что, бесспорно, ему, и никому иному, принадлежит приоритет по техническому перевооружению завода «Новое Сормово», но все с удовлетворением отметили, что генерал подчеркнул заслуги всего коллектива.

24 июля. Понедельник

Двадцать три часа. Собираюсь идти домой. Болен сынишка. Телефонный звонок вернул меня с порога кабинета.

–  Еду к тебе ужинать, - с неподдельным дружелюбием в голосе проговорил секретарь горкома, - надеюсь, что-нибудь найдешь?

310

Позвонил в командирскую столовую. Наша добрая повариха Аннушка домой еще не ушла. Она обещала обжарить картофель с луком в растительном масле, отпустить двести граммов хлеба, баночку американской тушенки и, конечно, чай с сахаром. Примерно через полчаса приехал Н.Ф.Соловьев. Стол накрыт. Аннушка ушла, предупредив, чтобы мы не забыли захлопнуть дверь.

–  Мы вдвоем?
– почему-то спросил гость.

–  Вдвоем, - ответил я.

Садясь за стол у стены, Соловьев вынул из кармана галифе бутылку вина «Айгешат». Выпили.

–  Ты знаешь, зачем я к тебе приехал?

–  Ужинать, Николай Федорович, - ответил я, хорошо зная, что еда для него не проблема.

–  Спасибо, конечно, за хлеб-соль, за чаек! Но я изыскал время для другого. Надумал поговорить с тобой по душам, по-товарищески. Рассчитываю на взаимность. Надеюсь, мы поймем друг друга. У вас предстоит награждение орденами. Ты знаешь об этом?…

–  Пока не знаю.

–  Говорю точно. Мой источник информации заслуживает полного доверия…

Маленькая заминка Соловьев наливает чаю в свою чашку. Хлебнул глоток. Обжегся. Оставил чашку в покое. Пусть чай немного остынет.

–  Да, я человек открытый. Прямой. Только между нами. Говорю тебе без дипломатии. Даруй мне орден!

–  Как это понять?

–  Просто по-человечески. У меня есть орден «Веселые ребята». Ваши соседи гарантируют мне «Трудовик», а ты для комплекта давай «Ленина».