Отчего-то у него появилась уверенность в том, что он находится в том самом неведомом месте, где был сделан меч из небесного металла. Сейчас Сенор стоял на втором знаке, а вокруг притаилось нечто, неощутимое и неописуемое.

Целью Незавершенного был черный гроб, но никто не мог заставить его сделать следующий шаг. Здесь и теперь он впервые осознал себя со всей ясностью как средоточие чужой воли, не подверженной враждебному влиянию, как слепую вещь, утратившую хозяина.

Это было настолько истинно и настолько мучительно, что он издал бы долгий звериный крик, если бы в том месте существовали звуки. Черный гроб плавал перед ним, словно вечное напоминание о человеческом бессилии и ограниченности…

Если это было видение, то оно посетило Сенора лишь на краткое мгновение, а потом он вновь оказался в задымленной пещере, рядом с Существом Суо и превращенным карликом Люстиг. Рев боевых раковин Шаарна и вой Шакала ворвались ему в уши, оглушив на какое-то время.

В наступившей только для него одного тишине он поднял меч и увидел, как огненное копье, сорвавшись со сверкающего клинка, устремилось туда, где на границе двух миров метались зловещие тени.

Временная глухота спасла Сенора от непереносимого звука, раздавшегося, когда посланная мечом молния ударила в демонов. Те лишь частично высунулись из запредельного логова, но и меч был оружием, не принадлежавшим полностью этому миру. Зато карлика громоподобный звук швырнул на камни и оставил без движения. Багровая вспышка озарила стены пещеры ярче, чем озаряет землю взошедший Огненный Круг. И тотчас же запахло паленой шерстью и жареным мясом.

Ни одному человеку не дано познать силы, побеждающие демонов, как не дано проникнуть целиком в магическую реальность. Сенор был доволен хотя бы тем, что тени, пришедшие на помощь Посреднику, исчезли и затянулись их мрачные норы в пространстве. Остался лишь сам Посредник – вернее, его материальная оболочка, – но теперь он был только жертвой, принесенной Шакалом Древнему Мечу.

Сделарн Тринадцатый, чьи раны оказались ужасными, тем не менее рассудил иначе. Собрав последние силы и расползающиеся нити магической сети, он попытался сам довести дело до конца. И сделал это, уготовив Посреднику совсем другую, худшую, участь.

Что-то неопределенное, туманное, испускавшее слабый рубиновый свет и подчинявшееся только Монаху, обволакивало и сжимало Шакала со всех сторон, окончательно вырывая его из мира теней и облекая в плоть. Тут он был относительно беззащитен и уязвим, как любой зверь. Рубиновый саван сжал Посредника до таких размеров, что он мог поместиться в ладони у Сдалерна, и Монах схватил Шакала за шею, повернув к себе злобно оскалившуюся морду.

– Я уничтожил одно из твоих тел, Посредник, – тихо сказал Сдалерн, но Сенор услышал его слова, несмотря на разделявшее их расстояние. – Другое навеки останется в рабстве. Против третьего я бессилен, но ты, конечно, догадываешься, что теперь ожидает его в Ледяной Обители… Я навсегда сохраню власть над тобой. Ты ведь знаешь, что можно сделать с целым, владея частью?..

С этими словами он сжал пальцы, и шакал жалобно заскулил, но, кроме того, раздался отдаленный, ни с чем не сравнимый, потусторонний и невыразимо тоскливый звук… Сенору было ясно, что его не могло издать ни одно живое существо. Звук пришел из ниоткуда и не был порождением чьей-то глотки. Он казался призраком мгновенной адской боли в голове. С этим звуком рушились все надежды, все дороги приводили к одному печальному концу – и таким концом было безумие…

Когда звук остался всего лишь воспоминанием об исчезнувшем кошмаре, Треттенсодд выхватил откуда-то тонкий белый шнурок, ловко завязал петлю одной свободной рукой и накинул ее на шею шакалу. У Сенора мелькнула мысль, что Монах хочет попросту удавить зверя, но Сдалерн затягивал петлю до тех пор, пока шакал не захрипел, а затем привязал другой конец шнурка к своему запястью.

– Ну вот, теперь он мой заложник, – удовлетворенно сказал Монах, выпрямляясь. Он стоял на изломанных костях и держал на привязи неправдоподобно маленького шакала. Оба были ранены, но на обоих не осталось следов крови. Их раны казались трещинами в пустотелых сосудах.

– Толку от него не очень много, – продолжал Сдалерн. – Но это лучше, чем ничего. Однако я слышу, как шумят раковины Шаарна! Нам предстоит еще одна битва. Больше всего опасайтесь Обрученной Со Смертью!..

Монах не успел закончить.

Копье, совершенно обычное деревянное копье со стальным наконечником ударило Сенора в спину. Он стоял внутри Круга Неуязвимости, очерченного магическими фигурами, которые ослабили удар, и это спасло ему жизнь. Копье не пробило доспехи из хитина, взращенные на манекене и плотно облегавшие тело, и Холодный Затылок ощутил лишь очень сильный толчок, сваливший его на камни.

Он совершенно упустил из виду то, что люди из Призрачного Замка не посылают отражений; поэтому их появление оказалось для него неожиданным. Вскочив на ноги и обернувшись, он увидел несколько десятков воинов с серыми лицами и серебристыми волосами. Они намеревались атаковать, однако не проявляли особого рвения. По их поведению было ясно, что бесследное исчезновение гигантской статуи Четвероногого Бога, которому они столько лет поклонялись и приносили жертвы, внушает им суеверный ужас.

За из спинами Сенор увидел наконец Обрученную Со Смертью, одетую в сверкающие доспехи, и короля Гишаарна с неизменной поющей шкурой на плечах. Над головой Эрланы плавало изумрудное облако, бросавшее вниз лучи зеленого света, который придавал лицу Вдовы сходство с трехдневным трупом утопленника.

Она что-то крикнула своим воинам, указывая в сторону странников Хаоса. Надо признать, она действовала решительно. Ее влияние на солдат Ксантрии было безграничным.

– Неплохо придумано, – спокойно сказал Сдалерн. – Она приказывает им убить нас. Оказывается, мы слуги демонов Тени и хотим лишить подданных Гишаарна их последнего пристанища. Придется доказать им обратное…