Он часто вспоминал одного начальника склада на станции Сиверская, под Ленинградом. Когда гитлеровцы прорвались со стороны Луги, этот начальник решил сжечь склад, так как вывезти его уже было невозможно. А в складе лежали новые кожаные регланы, сапоги, командирское обмундирование. Летчики с соседнего аэродрома, узнав, что все добро должны с минуты на минуту уничтожить, прибежали к начальнику склада и стали просить переменить им старое обмундирование на новое, выдать сапоги и регланы. Но начальник категорически отказал. «Не могу, товарищи. Как хотите, не могу. Срок носки у вас еще не вышел. Раздам новое обмундирование, а меня обвинят в разбазаривании государственного имущества. Нет, нет, и не просите, буду действовать согласно приказу. Сожгу и составлю акт». И он сжег склад, полный добра, составил акт и был горд тем, что имущество не досталось противнику. Когда Коробов узнал об этом подвиге чиновничьего усердия, он живо прогнал исполнительного интенданта из армейских тылов на передовую - пусть поживет вместе с солдатами, может быть, наберется ума.

За обедом в штабе армии Коробов к слову рассказал об этой истории Ватутину. Результат был неожиданный. Ватутин невесело усмехнулся.

–  А вы, Михаил Иванович, оказывается, либерал, - сказал он хмуро.
– Я бы на вашем месте в штрафбат его отправил.

«Так-с», - подумал Коробов, и настроение у него заметно улучшилось.

Они въехали в опустевшую станицу, раскинувшуюся вдоль дороги, которая вела к дивизии Чураева. Стоявшие далеко друг от друга сады и хатки взбегали по склону невысокого холма. По другую сторону его - там, куда вела дорога, блестела река - один из бесчисленных притоков Дона.

Машины поднялись на холм, стало видно, что вдоль дороги, теснясь поближе к переправе, собралось много грузовиков, доверху нагруженных ящиками, а шоферы столпились у первой машины, тесным кольцом окружив какого-то человека в черном пальто; один из всех он был одет в гражданское.

Ватутин повернулся к Коробову, который, приподнявшись с места, пристально смотрел на дорогу. Лицо командарма выражало недоумение и досаду.

–  Что за базар?
– спросил Ватутин.

Коробов негромко выругался.

–  Бестолковщина, - сказал он сквозь зубы.
– Обком партии по нашей просьбе оставил здесь на несколько дней бригаду плотников - мост укрепить, чтобы тяжелая техника могла пройти. Да вот, видите, случилось что-то.

–  А вы своего человека сюда послали?

–  Как же! Капитана Арсеньева. Опытного мостовика.

Вездеход подошел к грузовикам. Теперь Ватутин разглядел человека в черном пальто. Невысокий, рыжебородый, он независимо смотрел на Ватутина, видимо чувствуя себя в своем гражданском пальто как за надежной броней.

Коробов крикнул:

–  Товарищ Арсеньев! Подойдите-ка сюда!..

От толпы отделился невысокий капитан со смуглым живым лицом.

–  Слушаю, товарищ командующий! Здравствуйте…

–  Здравствуйте, товарищ Арсеньев! Что здесь происходит?

–  С мостом неладно, товарищ командующий!

–  Разве его не починили?

–  Починили, товарищ командующий! А часа полтора тому назад «юнкерс» сбросил несколько бомб и опять развалил.

–  Так надо скорей восстановить!

Арсеньев развел руками.

–  Да вот тут председатель сельсовета - он плотниками командует - возражает. Требует, чтобы мы сюда теперь своих людей прислали. А сам хочет уходить. И работников своих уводит.

–  А много там работы?

Арсеньев замялся:

–  Ну, этой бригаде, пожалуй, возни на день хватит!

–  Это они по хатам стоят?
– спросил Ватутин. Он заметил, что трубы нескольких хат дымятся.

Арсеньев оглянулся:

–  Они, товарищ генерал… Уж лучше бы мы своих людей сюда прислали, чем с гражданскими связываться. Я уже позвонил в штаб…

Чутьем бывалого военного Арсеньев понял, что раз командующий армией сидит позади, то генерал, занявший место рядом с шофером, наверняка еще более высокий чин. Но своего генерала он знал, а этого видел впервые.

Ватутин быстро подтвердил все его догадки.

–  Попросите-ка сюда председателя сельсовета, товарищ капитан, - сказал он, выходя из машины; из второй машины уже вылезал Грачев: раз уж остановка, то он должен быть поближе к командованию. Но Ватутин махнул ему рукой: «Сидите». Грачев как-то по-стариковски покорно тряхнул головой и снова опустился на сиденье.

В это время Арсеньев быстро подошел к человеку в черном пальто и что-то сказал ему. Тот не спеша направился к Ватутину, но, не дойдя до него, остановился, выжидательно поглядывая на генералов.

–  Вы председатель сельсовета?
– спросил Ватутин. Человек ему не очень понравился, и он уже приготовился учинить ему крепкий разнос.

–  Я председатель, - ответил человек и с достоинством пригладил растрепанную ветром рыжую бороду.

–  Почему не хотите восстанавливать мост?

–  А мы уже свою работу сделали, товарищ начальник! Он тут каждый день летает, так нам тут и сидеть?
– сказал председатель, подразумевая под презрительным «он» немецкие самолеты.