Ватутин почувствовал веселое оживление за своей спиной и на мгновение умолк. Уж не сказал ли он чего-нибудь лишнего, подумалось ему. Поняв движение Ватутина, Коробов успокоительно кивнул ему головой.

–  Это они, товарищ командующий, соскучились тут, - с улыбкой сказал он, - наступать хотят!

–  Наступать!
– повторил Ватутин.
– Все хотят наступать. А пока придется посидеть в обороне и подумать о том, - он строго поглядел на Чураева, - как укреплять свои рубежи. И особенно позаботиться о разведке.

Коробов оглянулся и поискал глазами Дробышева.

–  Товарищ полковник! Это по вашей части!

Дробышев сделал шаг вперед, ловко козырнул и сказал на весь блиндаж бодро и зычно:

–  Есть позаботиться о разведке, товарищ командующий!

И зачем только природа наделила его таким могучим голосом! Ватутин повернулся к Дробышеву всем корпусом.

–  Кстати, о заботе… Вы, полковник, уточнили уже номера частей, которые гитлеровцы подвели к переднему краю взамен отведенных в тыл?

Дробышев смутился.

–  Не все, товарищ командующий!
– помедлив, ответил он.

–  А какие именно уточнили?

Дробышев виновато молчал. Ватутин сердито прищурил глаза:

–  Стало быть, ничего еще не уточнили. Ясно! Так вот запомните, товарищ Дробышев: по моим данным, сюда пришли 97-я немецкая и 14-я румынская дивизии. Проверьте еще раз.

Дробышев быстро сделал пометки в блокноте и как-то боком скользнул за спины командиров. Генерал Грачев облегченно вздохнул и расположился несколько поудобнее - наконец-то полковник не будет его больше толкать в бок. После долгого пути по холоду здесь, в тепле, Грачева разморило и неудержимо тянуло ко сну. Он привалился к бревенчатой стене и, думая, что ни Ватутин, ни Коробов этого не видят, дремотно закрыл глаза, стараясь, однако, не заснуть по-настоящему и не пропустить ничего важного из того, о чем говорили.

Наконец Ватутин перестал задавать Чураеву вопросы, и разговор стал общим. Чураев облегченно вздохнул, сложил карту и передал ее Рябчему, который при этом сочувственно мотнул головой.

Это сочувствие было приятно Чураеву и в то же время почему-то обидно.

…Пока он размышлял, как может отразиться приезд командующего фронтом на ходе дальнейших событий, на судьбе его дивизии и на его собственной судьбе, Ватутин думал почти о том же. Готова ли к боям дивизия Чураева? Не отозвать ли ее, покуда есть время? Войска привыкли к обороне. А им придется идти вперед, нанося удар невиданной силы. Как перестроить сознание людей, оставляя до поры до времени в глубокой тайне план наступления?

Словно угадывая мысли Ватутина, Коробов сказал:

–  Товарищ командующий, а не пойти ли нам в сторону хутора Поднижний? Оттуда хорошо видно расположение противника.

–  Пойдемте, - с готовностью сказал Ватутин и, поднявшись, стал застегивать бекешу.

Они еще не успели выйти из землянки, как на пороге появился немолодой сутуловатый человек в забрызганной грязью шинели. Очевидно, он только что прибыл с передовой. Поблескивая очками, плотно сидевшими на тонком, с горбинкой носу, стал сбивчиво извиняться за опоздание.

Увидев его, Коробов широко улыбнулся:

–  А! Профессор! Где же это вы пропадаете?
– И, повернувшись к Ватутину, пояснил: - Замполит комдива Чураева товарищ Кудрявцев.

Кудрявцев подошел и смущенно представился сначала Коробову, а затем Ватутину. С точки зрения устава это было не вполне правильно, но, глядя на квадратные очки без оправы, на сухощавую, слегка склоненную вперед фигуру, Ватутин думал не о нарушении устава. Где он видел этого человека?.. Ну да, да, конечно…

–  А ведь я вас знаю! Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Кудрявцев!
– сказал он приветливо.
– Как же! Такой специалист по международному положению! Да еще старый знакомый!.. Москвич!

–  Так точно. Москвич, - кивнул головой Кудрявцев, он несколько растерянно смотрел на Ватутина, припоминая, где с ним встречался.

–  Не помните?
– спросил Ватутин.
– Ну где же вам всех слушателей запомнить! А вот мы все вас помним. Вы часто к нам в генштаб лекции читать приезжали!

Кудрявцев застенчиво и даже как будто виновато улыбнулся.

–  Ну, я уже полностью переквалифицировался, - сказал он шутливо, - отпросился из университета на фронт.

–  А вы сейчас из какого полка?
– спросил Ватутин.

–  Был у Дзюбы, товарищ командующий. Ходили вместе с секретарем парткомиссии. В партию принимали…

–  И много приняли?

–  Семь человек. А вот одному пришлось отказать. Кандидат с просроченным стажем. Тут такая история непонятная получилась…

–  История?
– Ватутин с интересом взглянул на этого еще недавно глубоко штатского человека. Странно видеть его в шинели… Но, судя по той уважительности, с которой обращается к нему Коробов, он и здесь работает хорошо.

Кудрявцев снял запотевшие очки и стал протирать их платком.