На берегу Карского моря встречаются еще приморские болота, заливаемые морской водой при нагонных ветрах. Изредка по долинам рек попадаются островки чахлого лиственничного леса и ивняка. Сильную заболоченность тундры можно объяснить тремя главными причинами: уже упомянутым близким к поверхности расположением мерзлого слоя, препятствующего проникновению воды вглубь, равнинностью территории и тем, что количество атмосферных осадков здесь превышает испарение.

К югу от полигональных начинается зона плоскобугристых болот. Мозаичный ландшафт сложен из невысоких (не более двух метров) холмиков, разделяемых обводненными понижениями — мочажинами. Площадь некоторых возвышений может достигать нескольких десятков и даже сотен метров. Многолетняя мерзлота образует здесь сплошной панцирь. Вершины холмов покрыты лишайником, склоны одеты мхами. Цветковых растений мало, они угнетены и низкорослы. В мочажинах — ковер гипновых или сфагновых мхов.

На севере Западной Сибири мерзлые торфяники протягиваются примерно до 64-й параллели. Южнее, между 64-м и 62-м градусами северной широты, многолетняя мерзлота занимает только отдельные участки. Это главным образом зона крупнобугристых болот. Бугры тоже чередуются с мочажинами, но размеры тех и других значительно больше: бугры высотой до восьми метров. Похожие на древние скифские курганы, беловато-серые от покрывающих их лишайников, они создают неповторимый своеобразный ландшафт. Оба типа болот нередко соседствуют. Крупнобугристые обычно тяготеют к долинам рек, старым руслам, а плоско-бугристые располагаются на водоразделах. Четкую границу между ними провести довольно трудно.

Мочажины покрыты увлажненными осоковыми сообществами или опять-таки моховым покровом. Иногда растительность развита слабо, и проглядывает голый торф. В течение лета торф оттаивает до дна и тогда болота становятся совершенно непроходимыми. С трудом можно пробраться лишь там, где среди мочажин встречаются кочки или небольшие повышения.

По мере роста бугров их все яростней обдувают зимние ветры; вершины полностью освобождаются от снега и на них погибают даже стойкие северные растения. Обнажающиеся пятна торфа под действием морозного выветривания покрываются трещинами, которые и дают убежище угнетенным, но упорно выживающим арктическим кустарничкам, карликовой березе, водянике, багульнику, болотному мирту. Гораздо лучше им живется на подветренных склонах бугров. У подножия они даже образуют сомкнутые заросли, в которых часто преобладает карликовая березка.

Бугры на болотах пытались раскапывать: было интересно узнать, что находится внутри. Под слоем торфа, служащим великолепным изолятором, хорошо сохраняется многолетняя мерзлота, а в ней, как в скорлупе, лежит ядро из песка и суглинка, тоже надежно спаянное льдом словно цементом и пронизанное многочисленными ледяными прослойками.

По поводу происхождения бугров высказывались самые различные предположения. В итоге главной причиной стали считать неравномерное промерзание почвы. Оно приводит к вспучиванию грунта, затем присоединяется работа воды и ветра. В результате постепенно возникает столь своеобразный рельеф.

Продвигаемся все дальше к югу. За сибирскими увалами раскинулись выпуклые верховые болота. Их огромное количество. Практически они занимают около половины всей равнины. В северной тайге господствуют так называемые сфагновые озерково-грядово-мочажинные болота. Это действительно закономерное сочетание гряд, мочажин и озер. Растения на них типично олиготрофные, приспособившиеся к жизни на почвах крайне бедных питательными веществами. Накопление торфа идет достаточно интенсивно, залежи его достигают 2-метровой толщины.

По мере перехода к южной тайге среди болот становится все меньше и меньше озер, пока они не исчезают совсем. Болота становятся грядово-мочажинными, нередко чередуются с сосново-кустарничково-сфагновыми. Природа создала здесь оптимальные условия для накопления торфа. Средняя его мощность 3—4 м, а в отдельных массивах торф залегает до глубины в 10—12 м.

Вот мы и на юге Западно-Сибирской равнины. Южная тайга постепенно уступает место мелколиственным, осиново-березовым лесам. Облик болот тоже меняется. Большинство из них — плоские, низинные, с обилием осок и зеленых мхов. Верховые сосново-кустарничково-сфагновые болота встречаются в виде островков. Древесная растительность занимает и невысокие гряды, протягивающиеся над поверхностью трясины. Травянистая растительность довольно разнообразна. Осоки, вахта, сабельник, ядовитый вех, зеленые мхи покрывают поверхность болота пышным зеленым ковром.

Болота есть и на самом южном краю Западной Сибири, хотя это своего рода парадокс — здесь начинается зона недостаточного увлажнения. Конечно, характер болот иной, они часто травяные — с преобладанием тростника или осоки. Широкие заболоченные полосы тянутся по долинам рек, занимают междуречья, южнее захватывают озерные котловины, старицы и другие понижения там, где близкие грунтовые воды создают постоянное местное переувлажнение верхних слоев почвы.

Травяные болота (их чаще называют займищами) иногда простираются без перерыва на десятки километров. Ветер колышет травы, и по поверхности болота перекатываются зеленые волны. В целом это и называют Барабинской степью, хотя болотами и занято свыше четверти ее территории. Широко раскидываются займища на междуречье Ишима и Тобола, особенно в их среднем течении. Заболоченные травянистые пространства окружают широким кольцом озера, спускаются в низины и старые русла. Происходит и образование торфа. Залежи достигают 1,5-метровой толщины.

Растительность займищ своеобразна. Аборигены их — тростник, вейник, тростянка, различные осоки. Они принадлежат к солевыносливым растениям. Тростянка, растущая по краям и даже за пределами болот, в зоне переменного увлажнения, служит геоботаническим индикатором смешанного хлоридно-сульфатного засоления. Вообще солей в почвах Барабы много, особенно на незаболоченных участках, где существуют благоприятные условия для капиллярного поднятия к поверхности засоленных грунтовых вод. В таких местах пятна солей — явление обычное. Некоторые грунтовые дороги в Барабинской степи от соли становятся совсем белыми и летом производят странное впечатление: они будто покрыты нетающим снегом.