– Долго не засиживайся. После тренировки буду ждать. Самостоятельно по своим подозреваемым не бегай. Ничего без меня не предпринимать. Поймаю за тем, что рискуешь собой, запру.

– Кто б тебе позволил, - фыркнула я.

– Ради твоей безопасности? Даже спрашивать никого не собираюсь, включая тебя саму.
– Затем невозмутимо поцеловал, позвал Чудика и вернулся к своему занятию.

– Нет, ты видел?!
– возмутилась я.

– Демон-с, - философски заметил змей, и мы покинули полигон.

На улице быстро темнело, и, когда мы с Чудиком подошли к учебному корпусу, улицу уже вовсю освещали фонари. Змей деловито полз чуть впереди меня, пугая встречных студентов приветливым оскалом огромных клыков. Я укоризненно покачала головой, и он сверкнул запредельно широкой улыбкой и фальшивым бриллиантом.

Домовой появился на крыльце, как только я подошла к учебному корпусу.

– Змеишу, не пущу, - категорически заявил дядя Мокрей.
– Больно здоровая страхолюдина.

– Чудик самец, - уточнила я.

– Был самец, да весь вышел, - фыркнул домовой.
– Дохлятина, она дохлятина и есть.

– Дядя Мокрей, зачем вы обижаете Чудовище? Он хороший, - обиделась я за друга.

– Я к этой вш-шивой бороде-с-с ночью наведаюс-сь, - пообещал змей.

– Рискни здоровьем, - не растерялся дядька Мокрей.

– Откуда-с у дохлятины здоровье-с-с?
– насмешливо поинтересовался Чудик.

– Вот и я о том же. А то самец, самец.
– Фыркнул домовой и распахнул передо мной дверь.
– Проходь.

Я погладила змея, извиняясь перед ним. Чудик лизнул меня в щеку и свернулся клубком, занимая пост возле крыльца. Дядя Мокрей деловито шел впереди меня, поглядывая на коробку конфет, которые я принесла.

– Вкусные?
– спросил он.

– Вкусные, - согласно кивнула я.

– Вот и хорошо, - одобрил домовой, поднимаясь по лестнице.

Когда мы прошли второй этаж, послышался звук закрываемой двери, а следом стук каблучков. На каблуках у нас ходила только профессор Деннд. Я почувствовала неловкость, когда она поравнялась с нами.

– Мэйгрид?
– удивилась леди.

– Добрый вечер, леди Деннд, - кивнула я.

– А что вы...
– начала она, но домовой невежливо оборвал:

– К моим гостям с вопросами не приставать. Хоть кто-то помнит, что домовой тоже поболтать любит, - проворчал он.

– Конечно-конечно, господин домовой, - не стала спорить профессор.

С домовыми вообще спорить себе дороже. Он всегда прав, а тебе дорогу в свое хозяйство закажет, и ходи кругами потом, а в дом не попадешь. А если попадешь, то здоровым не выйдешь. Так что я прекрасно понимала, почему леди Деннд никаких возражений не имела и сбежала побыстрей, чтобы не навлечь на себя гнев Мокрея. И все же один длинный нос нашелся, и принадлежал он моему декану. Виэль Диармэд вынырнул из темного коридора, когда мы уже подходили к чердаку, где обосновался домовой.

– И куда это мы собрались, студентка Ронан?
– поинтересовался декан.

– А тебе, что за дело, нечисть?
– окрысился дядя Мокрей.
– Ступай своей дорогой.

– Хамство вас не красит, дядя Мокрей, - усмехнулся господин Диармэд.

– Ишь, племянничек нашелся, - ядовито фыркнул домовой.
– Топай отседава, я сказал.

– Уважаемый господин домовой...

– Ты на меня чары-то не напускай, враз отдача замучит, - совсем обозлился Мокрей.

– Что ж вы так нервничаете, любезный, - декан вовсе не выглядел испуганным.
– Я всего лишь хотел предупредить, данная студентка не должна долго засиживаться и ввязываться в сомнительные авантюры. А так же не стоит бередить живое воображение этой девушки лишними откровениями и рассказами.

– Без тебя разберемся, нечисть. Тьфу, на тебя, лиходей проклятый.
– Мокрей уцепился за мой палец.
– Идем, девонька. Ну его, неслуха.
– И уже себе под нос.
– Допрыгается, доиграется он у меня.

– Вы ничего не можете мне сделать, - весело улыбнулся Вилей Диармэд, развернулся и пошел вниз по лестнице.

Домовой остановился и посмотрел вслед декану, скрежеща зубами и сжимая кулачки.

– Никак не могу выжить гада этого, - пожаловался он.
– А ты с ними якшаешься. Не дело это. И сдался тебе демоняка этот.

– Я все слышу, - крикнул декан, и голос его отразился жутковатым эхом в пустом здании.

– Тьфу, на тебя, - крикнул в ответ домовой и открыл дверь на чердак.

Я вошла, оглядываясь с любопытством. Чердак был чисто выметен, сверкал чистотой углов и белоснежной скатертью, на которой парил пузатый чайник на подставке. Рядом с ним стояли красивые чашки на блюдцах, вазочка с вареньем, корзинка с баранками и молочник с такими же милыми голубыми цветочками, что и чашки. К столу были подвинуты два высоких стула, укрытые чехлами. На одном стуле красовалась подушка, потому я направилась ко второму стулу. Положила на стол коробку, открыла ее и вдохнула ароматы, витавшие над столом.