***

В машине меня неожиданно укачивает. Почти как в детстве. Поняв, что попытка сглотнуть, пересилить гадкое ощущение, не помогает, я хлопаю Артура по колену и прошу притормозить. Видимо лицо у меня зеленое, потому что Арт тут же сворачивает к обочине. Я буквально выпрыгиваю из машины. Земля, словно балерина, застывшая на одной ножке в задумчивости - кружиться или не кружиться? Меня тошнит и сразу становится легче. Артур уже рядом, держит осторожно меня за плечи.

– -Каролина, что с тобой? Тебе плохо?

– -Ничего, - пищу я, и выхватываю любезно протянутую бумажную салфетку, - укачало просто.

Картина маслом - дочка премьер-министра блюет на обочине окружной трассы. Кошмар!

Когда мы садимся обратно в машину, у Артура мелодично пищит телефон. Он что-то отвечает короткими отрывистыми фразами. А я мрачно думаю, что из-за арестованных карточек не могу купить себе новый мобильник. А если Мика будет звонить? Впрочем, он же не знает номер носимого - а домашний я ему дала.

Неожиданно Артур протягивает трубу мне. Это доктор Бентон.

– -Каролина, не могли бы вы подъехать ко мне в кабинет? Мне хотелось бы обсудить ваши анализы, - доктор кхекает в трубку и добавляет, - желательно быстрее...

Когда он успел? Взял кровь пока я спала?

– -Док, это действительно так срочно?
– я чувствую раздражение, со мной снова обошлись, как с куклой - это уже превращается какую-то карму.

– -Думаю, что да, - док непреклонен, - пожалуй, я должен сообщить тебе важные новости.

– -Что-то серьезное?

– -Да, - коротко отвечает доктор.

– -Плохое?
– кажется напугать меня ему удается, не хватало мне сейчас еще свалится...

– -Каролина, это неопасно, - кажется, мудрый доктор уловил мой испуг, - но решать плохие новости или хорошие будешь сама.

– -Хорошо, - соглашаюсь я, - прямо сейчас устроит?

Я искоса гляжу на Артура, тот ловит мой взгляд и кивает.

– -Да, конечно, жду, - доктор первым кладет трубку.

На этот раз Артур гонит быстрее. Или мне так ощущается потому что шевелится в груди тяжелый комочек нехороших предчувствий.

Сказать я что я ошарашена, значит ничего не сказать: Маленькая клочок термобумаги у меня в сумочке. Фотография с УЗИ. Десять недель... Если что-то решать, то решать надо сейчас, через несколько дней будет поздно.

– -Кто отец ребенка, Каролина?
– ненавязчиво интересуется доктор, - Артур?

И я долго уговариваю доктора ничего не говорить ни Артуру ни папе. Это могу решить только я. И это решение принимать мне. В любом случае...

Десять недель. Ту ночь я вспомнила сразу. Тесная каморка в наспех переделанной под госпиталь гимназии, узенькая железная койка с кучковатым ватинным матрасом. Резкий запах плесени и лекарств и бурный сбивчивый шепот ласкающего меня Мики.

– -Ты такая хорошая, Каролина! Какая же ты хорошая, девочка.

"Ты тоже хороший Мика, - думаю я, - очень хороший, вот только где же ты теперь?"...

***

Пробуждение приходит тяжестью и болью в скованных руках. Неужели мне все только снилось, а на самом деле я все еще в участке, в кресле...

Синее лицо дознавателя с остекленевшими глазами и расплющенным носом, из которого стекала тоненькая струйка крови, не добавляла оптимизма. Все происходящее все больше походило на бред. Мертвый дознаватель, Пит в парадной синей форме имперского десанта, и двое мертвых полицейских грудами изломанного мяса застывшие у его ног. Кошмар. Только что дознаватель орал, брызгая слюнями, на застывшего перед ним сержанта и разом все кончилось... Кажется, Питу хватило трех ударов, я даже не успел понять, что произошло. А Пит уже идет ко мне, а в глазах льдистые иглы. Смерть? Живот подводит от ужаса, но я успеваю шепнуть:

– -Здравствуй, Дикарь!

И вижу как морщится его лоб, будто пытаясь вспомнить. Не вспомнит, наверное... Зато я хорошо помню грязное картофельное поле, бесконечное поле, по которому мы идем по щиколотку в грязи - башмаки неподъемны, мы вымокли насквозь, а Питу вроде все ни по чем и он весело рассказывает очередную порнушную историю, о том как его прозвала Дикарем его первая подружка...

– -Здорово, Пит! Не узнаешь меня? Я Мика!
– стараюсь улыбнуться я.

Пит оглядывается на двери, нагнувшись шарит по телу мертвого полицейского. То, что полицейский мертв я понимаю сразу - живые так не лежат. Выпрямившись Пит раскрывает нож. Обычный перочинный ножик, но... И тут мне становится все равно - смерть так смерть, не орать же. Пит, помнишь, ты мне говорил когда-то; "Помни, студент, от смерти не убежишь, мы можем лишь встретить старуху достойно..." Достойно? Привязанным к креслу? Лицо на мгновение каменеет, но затем возвращается улыбка, и я хмыкаю:

– -Знаешь, Пит, а все равно я рад тебя видеть!

– -Я ненавижу предателей!
– шипит Пит и бьет ножом мне в живот...

Я просыпаюсь.

Или нет? Похоже, кошмар продолжается! Чьи-то острые зубки, там, в низу живота... Крысы?! Я дергаюсь, сажусь...

– -Мииика!
– незнакомый женский голос, произносит мое имя.

Непривычно, со странным акцентом...

– -Ой, опять съежился!
– хихикает девчонка.

Пахнущие чем-то травяным волосы падают мне на лицо, ладони упираются в плечи.