– И не ты тоже...
– вздыхает Санни, а мне начинает казаться, что она сейчас заплачет.

– В смысле, "не я"?
– спрашиваю осторожно, нужно стараться не напугать ее сильнее.

– Это опять не ты...
– сквозь всхлип поясняет Санни, но понятней от этого не становится.

А я продолжаю вопросительно смотреть на нее, не двигаясь, чтобы не спровоцировать истерику.

– В смысле, "опять"?
– скриплю я.

Увидев, что девчонка вздрагивает, крепче прижимая майку к груди, говорю как можно увереннее и спокойней:

– Не бойся, Санни, я не сделаю тебе ничего дурного.

"Правда, если ты захочешь уйти, то отпустить тоже не смогу - опасно это", - мрачные мысли не заставляют себя ждать.

– У тебя на плече татушка, у того Мики не было татуировок... А у моего Мики другая наколка... Тюремная. Откуда ты?! Кто ты?
– она глядит испуганно, но требовательно.

– Тюремная?
– переспрашиваю я, больше для того, чтобы протянуть время.

А потом пытаюсь правильно сформулировать вопрос, не потеряв старающуюся ускользнуть мысль:

– Погоди-ка... Ты хочешь сказать, что я уже один раз был не я, так? Тьфу... Вернее, он который не я, но и не тот Мика, которого ты знала с детства.

Санни молча кивает.

– Когда?
– выдыхаю я вопрос.

– Что когда?
– тихонько переспрашивает Санни.

– Когда ты все узнала и поняла?
– строго спрашиваю я.

– Полгода назад... Ты... Он... В общем, когда я заметила, что наколка исчезла... Сам мне сказал... Там откуда ты тоже война?
– тихо спрашивает она.

Я только киваю головой. И быстро прикидываю расклад. Значит полгода. Все сходится. И вот еще! У парня Лори наколки тоже не было... Что же это значит? Значит... Значит... Значит, получается, он тоже побывал здесь? И пока мы были в Венниски... Так! Похоже, что один идет за другим, как звенья одной цепи... А Каролина? Она тоже? По идее да...

– Тебя тоже Микой зовут?
– больше не глядя на меня, спрашивает Санни.

– Да.

– А... ты тоже знал меня... Там, откуда пришел?
– странный вопрос, хотя если вдуматься.

– Да, - повторяю я.

– И мы там тоже были друзьями... С самого детства?
– интересно, что она хочет услышать.

Ухо цепляет слово "тоже", значит и тут все было похоже.

– Да... Я был в тебя влюблен. Мы ели мороженое у тетушки Мод... Целовались, до одури... Пили дешевый аморвейн, а потом...

– Аморвейн не пили, - прерывает меня Санни, - у меня на него аллергия, - и тихонько спрашивает:

– Скажи, а... Там... Я тоже была у тебя первой?

– Да, - твердо вру я, понимая, что сейчас ей правда не очень-то и нужна.

– Наверное, это судьба, - всхлипывает Санни и с надеждой (или это отчаянье звенит в ее голосе) задает новый вопрос:

– А те... Другие парни... Они вернутся?

– Я не знаю Санни, - только и могу сказать я, - меня просто швыряет по мирам, я не понимаю почему, не понимаю что происходит.

– Мир сошел с ума, но мне-то как быть?
– она прижимает маечку к лицу, худенькие плечи дрожат.

Ненавижу, когда девчонки плачут. Жалко их, больно, и не знаешь что делать. Присаживаюсь рядышком, гляжу на нее, вижу пупырышки мурашек на коже... Решение приходит само собой. Осторожно трогаю Санни за коленку - холодная, гладкая... И говорю:

– Для начала снимай мокрое и надевай майку мою, а потом будем думать вместе. Мы встретились снова, а значит, уже не одиноки. Вдвоем проще. Видно судьба такая у нас, - добавляю я, вспомнив слова Санни.

Кажется, я все делаю правильно. Во всяком случае, вновь вижу ее глаза. Мокрые, но уже не такие испуганные. И улыбка вернулась - робкая улыбка сквозь слезы.

– Только ты отвернись... Хорошо? Я еще не привыкла к тебе...

– Конечно, - встаю и поворачиваюсь к ней спиной, разглядывая ржавые подтеки на двери.

"Щас как треснет она тебе по темечку фонарем-то!" - мрачно предупреждает циник внутри.

"Зачем, револьвер в кармане джинсовки лежит, а я ее на топчан кинул", - думаю почти радостно, но холодный пот выступает на спине.

Настороженно прислушиваюсь к шорохам за спиной. Когда что-то тяжелое со стуком кладется на стол, вздрагиваю.

– Мика, ты мне совсем доверяешь? Даже пистолет оставил...
– голосок у Санни дрожит.

– Это револьвер, - машинально поправляю я.

– Какая разница, - вздыхают за спиной, - можешь оборачиваться.