Мотор теперь звучал чуть громче и на более низких нотах, суденышко продолжало погружаться с ощутимым дифферентом на нос: уходило в глубину. Потом вдруг рокот смолк, но движение продолжалось, только теперь уже какая-то внешняя сила двигала судно-капсулу, вспомнила Лючана недавно услышанное от этих людей слово.

Вокруг по-прежнему виднелась только вода, она становилась все более темной – света оставалось меньше и меньше, как и полагалось на глубине. Это не казалось страшным. Но через несколько мгновений пришел и испуг, пусть и недолгий: парочка, находившаяся на передних сиденьях, вдруг исчезла, как и вся носовая часть лодки, словно суденышко уперлось в густейший туман и стало погружаться в него, чему купол нимало не препятствовал. Страх подсказал Лючане, что сейчас и она погрузится в эту субстанцию и там наверняка задохнется, потому что этим дышать нельзя. Сердце дало сбой, но лишь на секунду.

А потом туман разом исчез, словно его и не было, и снова стали видны и люди, и вся капсула целиком, и все, что открылось снаружи, до сих пор почему-то не замечавшееся, – странное, воистину неожиданное: обширный купол со множеством углублений и выступов, нарушавших плавную кривизну поверхности, озаренных огнями, окрашенных в разные цвета. Над куполом – еще две-три капсулы примерно таких же размеров, как та, в которой Лючана сейчас сидела. Там и еще какие-то странности были, но рассмотреть все просто не было времени: вода за иллюминаторами исчезла, они оказались в какой-то трубе или камере, где было темно, но уже через несколько секунд стены, вызывавшие ощущение темноты, исчезли, стало светло, а затем и купол, накрывавший лодку, с негромким щелчком исчез, и Лючана с удовольствием встала во весь рост, как и те двое, чьей спутницей она оказалась.

Потянулась с удовольствием, разминая уставшие и затекшие мускулы. Глянула вокруг и поймала взгляд того парня, что управлял капсулой. Он смотрел на нее – не в лицо, а ниже, где пляжный наряд едва-едва и очень условно прикрывал то, что всегда вызывает у мужиков определенную реакцию. Взгляд был выразительным, в этом-то Лючана разбиралась. И сразу же невольно подумала, что без сложностей тут, пожалуй, не обойтись, потому что уже и женщина повернулась к ней и оценивающим взглядом охватила всю, с ног до головы, очень неласковым взглядом. Да, будут осложнения, утвердилась в первоначальном предположении Лючана, и в этот миг женщина подала команду: «Выходим».

Трое переступили невысокий борт и оказались в очень просторном, но невысоком помещении, где уже находилось множество таких же суденышек, как привезшая Лючану лодка, – десятка два, может быть, или еще больше. Негромко шумели какие-то механизмы – наверное, та система, что позволила им выйти из воды, миновать приемные устройства и, как говорится, обсохнуть здесь, уже под куполом. Лючана стояла спокойно, ожидая последующих событий, и почувствовала легкое прикосновение к бедру; ладонь парня была горячей – от работы, а может быть, и от возбуждения. Он успел погладить бедро, прежде чем она сделала шаг в сторону, так что женщина, его спутница, оказалась между ними. Откровенно выраженное намерение молодого атлета Лючане очень не понравилось. Но пока что деваться было некуда. «А впрочем, – подумала она достаточно легкомысленно, – и не таких приходилось обламывать. Справимся и с этим мальчиком».

Но лучше было бы, конечно, если бы и не пришлось справляться.

Женщина усмехнулась. Повернувшись к Лючане, жестом дала понять: иди за мной. Парень за ними не пошел, но сказал вдогонку:

– Скоро увидимся, красотка.

Лючана предпочла сделать вид, что ничего не услышала.

5

Четыре часа. Если бы Люча была в порядке, за это время она как-нибудь уж добралась бы до нас. Этого не случилось – значит, с нею что-то неладно. Иными словами – она не в состоянии выполнить нужные действия. Тому могут быть две причины: неблагополучна она сама (ранение, крайнее истощение сил, бессознательное состояние, как вот у меня) или неблагоприятна обстановка, в которую она попала. В любом варианте не время мне печься о своем здоровье. Вообще, это ее обязанность, вот пусть Лючана этим и занимается. А для того чтобы она могла выполнять свою обязанность, просто нужно ее найти. Все ясно до предела.

Вот только как это сделать?

На связь она выйти не может – иначе сейчас без устали вызывала бы меня, а уж мой кваркотронный виртуал-дурачок ни единого сигнала не прозевал бы, воздадим ему должное: ограничен, но усерден. Но это не значит, что браслет Лючаны не работает. Просто этот приборчик имеет крупный недостаток: его сигнал принимается лишь в пределах прямой видимости. Обычно этого бывает достаточно. Но Люча сейчас может находиться слишком далеко: за четыре часа ее могли увезти за много миль, а что ее именно увезли – совершенно ясно уже по журналу. Для того чтобы поймать ее сигнал и определить координаты, нужно подняться над поверхностью достаточно высоко. Ну что же, «Триолет», сумел опуститься – сумеешь и подняться. Дело привычное.

– «Триолет»! Прошу приготовиться к выходу в атмосферу! Высота подъема…

«Команда не принимается».

Ничего себе уха! Это что еще за новости?

– Повторяю: приготовиться к выходу в атмосферу! Это приказ!

«Указанное действие в существующих условиях не предусмотрено программой».

– Закрыть программу! Немедленно!

«Программу может отменить или приостановить ее выполнение только ее установщик».

Ну бюрократы!..

– Назвать установщика!

«Отдел программирования Главного Управления Службы…»

Вот как! Спокойно, спокойно. Все в порядке. Сейчас мы…

– Установить связь с отделом.

«Указанное действие невозможно осуществить».

Опять за рыбу грош.

– Приказываю…

Хотя нет. Явно никакого смысла переругиваться с компьютером: он со своей позиции не слезет, и силой его не столкнешь. Я бы, конечно, залез в него, как делал это не так уж давно на Уларе, – а тамошний «Гек» был куда мощнее. Но для того чтобы превратить меня в программу и внедрить ее куда следует, нужен другой компьютер, независимый от этого. Тогда у меня был «Вратарь». Он и сейчас есть, но далеко, и раз мне не дают связи, то до него мне не добраться так же, как и до Службы.