– Он изменил имя? – подумала она вслух. – Это не было предусмотрено.

– Если вам станет от этого легче, – предложил я, – могу показать вам все углы и закоулки моей скромной обители. Надеюсь, своим глазам вы поверите?

Женщина, так и не назвавшая своего имени, на моих глазах вдруг как-то опала, словно из нее выпустили воздух.

– Жаль… – пробормотала она скорее себе самой, чем мне. – А я надеялась… – Тут же она снова взяла себя в руки, выпрямилась, нахмурилась: – Обещайте, что, если он у вас все же появится, вы не сочтете за труд немедленно сообщить об этом мне. Меня можно найти…

Я выставил ладонь, словно защищаясь от ее слов:

– Я не даю обещаний такого рода и не принимаю подобных поручений. К вашему сведению, я давно отошел oт дел, мадам. Могу обещать только, что о вашем визите тоже не станет известно никому, если вы только не выскажете иных пожеланий.

– Выскажу. Никому, кроме Вериги. Ему – да. Сейчас я ухожу. Но если вы солгали…

– Проводить вас, мадам? – прервал я ее.

– Я найду дорогу, – ответила женщина надменно.

Она и в самом деле нашла. Я снова включил обзор, чтобы увидеть, как она уходит и не оставит ли после себя чего-нибудь этакого: свертка или коробочки с зарядом и детонатором. Хотя, конечно, будь у нее в сумке нечто подобное, Вратарь вместе со шкафом не преминул бы поднять тревогу.

Уже в дверях женщина повела лопатками под облегающим жакетом – словно ощутила мой взгляд, хотя смотрел на нее лишь глазок камеры. Но не обернулась.

Дверь за женщиной закрылась. А я остался сидеть, пытаясь собраться с мыслями, даже и не вспоминая о планировавшейся яичнице.

Верига. С чем его едят? Полное отсутствие ясности.

Заказ, между прочим, сорвался. Может быть, следовало предложить посетительнице разыскать этого типа и взять солидный аванс? Черт, как мне сразу не пришло в голову? Хотя – нет, все правильно: та жизнь прошла и не вернется. Аминь.

Так или иначе, я не стал относить странный визит к разряду серьезных событий. И снова стал печально рассуждать о плачевной ситуации, в какой находился и выход из которой все не подворачивался. Хотя я знал, что это, конечно, не так. Просто спасительная волна однажды вынесла меня на бережок, и я обсыхал на нем, в то время как мутная, грязная, изобилующая мелями и водоворотами река жизни продолжала струиться совсем рядом, неся людей неизвестно куда.

Так что когда зуммер местной связи, не ВВ, заворчал, подумал было, что это просто ошибка – кто-то случайно залез на мою частоту. Я в этот миг находился в медитации: не знаю лучшего способа уйти от неприятных мыслей и переживаний.

На втором звонке мои на-все-руки-Вратарь вступил в разговор: любезно сообщил звонившему, что здесь – жилье имярека (у меня нет оснований скрывать свое имя), что названный имярек в настоящее время отсутствует и если у звонящего есть желание что-то сообщить, то пусть выкладывает, информация со временем будет доведена до сведения хозяина. Прервав медитацию, я благосклонно слушал, как умная схема отваживает того, кто, надо полагать небрежно сработал на клавиатуре. В ответ я ожидал либо извинения за неточность, либо пары теплых слов, вызванных к жизни досадой на самого себя, после чего должен был последовать отбой. Я уже заранее великодушно простил его за ошибку. И естественно, все получилось совсем не так. Вместо извинений из аппарата донеслись слова, сказанные на диалекте то ли Симоны, то ли Стрелы-Второй – в общем, какой-то галактической Обояни. Я не филолог, и орфоэпические особенности разных углов Федерации меня не беспокоят, важна информация – та, что заключена в словах, а еще больше – в недомолвках и многозначительном молчании. То, что нежданный собеседник безбожно путал глухие согласные со звонкими, меня не смущало.

– Уфажаемый Раситель, неопхотимо срочно перековорить с вами. Меня совут токтор Ферика. Мы только что припыли с Синеры…

Синера, конечно! А не Симона. А на Стреле с согласными все в порядке, вот гласные они глотают не разжевывая. Шпециалист!

Стоп.

Ферика?

«Токтор Ферика»?

А если перевести это на нормальную теллурианскую фонетику – что получится?

Доктор Верига, вот что.

Верига.

Так-так-так-так-так. Уже интересно. Что он там?

– …сейчас находимся в терминале-три…

Терминал-три? Странновато. Прежде всего это означает, что прибыл он кораблем, вместо того чтобы воспользоваться вневремянкой. Уже это не назовешь нормальным Далее: борта с Синеры приходят обычно куда? На Экваториальную платформу. Значит, летел он не рейсовым, а чартерным. Если он, конечно, прямо оттуда. Чартерный рейс – удовольствие не из самых дешевых. Видно, его действительно припекло. И даже не его, а их. Он ведь сказал: «Мы прибыли».

– …прозьба тоштаться нас. Посвоним через два часа. У нас дело категории «Анни».

Анни! То есть – аннигиляция. Категория высшей угрозы. Кому? Что грозит? Или, точнее, кто?

Прежде, заслышав такой сигнал – вопль о помощи, я уже мчался бы сломя голову на выручку. Теперь – не то. Разитель отошел от дел. Но если где-то людям и в самом деле грозит серьезная опасность и они обращаются ко мне – вправе ли я умыть руки? Тем более что этого самого Веригу уже искала дама, и намерения ее были, похоже, не самыми миролюбивыми. Искала тут, у меня. Так что я уже как бы замешан.