– Один человек из восьми миллиардов – это немного, – ободряюще произнес я. – Хорошо бы, конечно, узнать и другие подробности.

Обычное коммерческое дело, решил я, говоря это. Выудить информацию у конкурента. Я ожидал большего.

Но в ответ прозвучало:

– Пожалуй, тут было бы уместно предисловие… Я перебил:

– Предисловия я обычно читаю в последнюю очередь. Это заявление, кажется, сбило его с мысли – но ненадолго.

– Речь идет о семенах урагары, – сказал он и сделал паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление эти слова произведут на меня. Кажется, результат его не устроил, и он дополнил: – Хвойного сезона.

– Продолжайте, – предложил я, не моргнув глазом. Что такое урагара, я и понятия не имел; но никогда не следует показывать уровень своего невежества.

– Так вот, они исчезли. Похищены. Украдены.

– Так, – сказал я, чтобы сохранить нужный ритм разговора.

– Их необходимо найти. Потому что мир, в котором они находятся, подвергается большой опасности.

– Что – они настолько ядовиты? (Я позволил иронии прозвучать в голосе: в такие штуки я давно уже не верю.)

– Они – источник и инструмент глобальной катастрофы. Подробности мы вам изложим потом, когда договоримся о главном.

– Эти семена что аннигилируют? Вызывают ядерную реакцию? – снова не удержался я от иронии.

Все трое поглядели на меня осуждающе. Как если бы я начал смеяться на похоронах.

– Я имел в виду политическую катастрофу, – послышалось в ответ.

Это прозвучало неожиданно убедительно: опыт подсказывал, что политическая катастрофа – даже и галактического размаха – может начаться по самому ерундовому поводу. Я кивнул и заговорил уже серьезно:

– В каком же мире украденные семена находятся?

– Это вам и предстоит выяснить в первую очередь.

Затем мы постараемся отыскать их и вернуть. Я же сказал вам, что они похищены? Так что ваши действия будут совершенно законными. Но о деталях мы еще успеем. Надеюсь, у вас есть время для восстановления права собственности?

– Безусловно, – заверил его я.

– Конец нити, ведущей к месту, где укрыты похищенные семена, по нашим сведениям, находится в руках именно того человека, о котором я уже сказал. Но сами мы добраться до него не можем. К нему и близко не подпустят никого, прибывшего с Синеры. И он надежно защищен. Очень надежно.

– Я вас понял. – Это подтверждение я сопроводил выразительным кивком, одновременно пытаясь залезть в самые глубины своей памяти. Нет, никакого упоминания об урагаре мой мик там не обнаружил. Ни намека даже на то, с чем эту урагару едят. Ладно. Разберемся как-нибудь. Но и они должны сказать что-то конкретное.

Решив так, я продолжил переговоры словами:

– Я склонен принять ваше предложение – как только вы детально объясните мне, что к чему. Что это за человек? На что Верига ответил:

– Его имя – Альфред. Вернее, это фамилия – во всяком случае, под нею он известен в деловых кругах – и официальных, и закрытых…

Еще бы он не был известен! Ботаник, которого знает вся Федерация, или, во всяком случае, ее интеллигентная часть, член научных обществ и еще – главный озеленитель, чье имя – на ограде каждого деревца. Каждой армагской чинкойи, какими усажены и проспекты, и переулки. Причастен к краже? Гм, почему бы и нет?

– … Легче всего, конечно, подобраться к нему через какую-нибудь известную фирму. Однако для проникновения в такие корпорации нужно время, а у нас его нет. Так что способ сближения – это уже ваша компетенция.

– Не густо. Конечно, придумать что-нибудь можно. Был бы только смысл напрягать извилины.

– То есть?..

– Благотворительный фонд защиты прав собственников находится по другому адресу, и я не имею к нему никакого отношения. А вы еще ни словом не обмолвились о ваших условиях.

– Совершенно справедливо, Я как раз собирался обсудить эту сторону вопроса. Разумеется, мы покрываем все расходы. А что касается вашего гонорара – в какой сумме он должен, по вашему мнению, выражаться?

Давно известно: серьезность намерений заказчика точнее всего проверяется при установлении оплаты. Хотите, чтобы сделка не состоялась, – заломите сумму пострашнее, и заказчик уйдет, если предполагавшееся соглашение не было для него вопросом жизни и смерти. Но бывает, что они готовы не только платить, но и переплачивать: тогда или дело действительно серьезное, либо это блеф.

– Пятьсот тысяч галларов, – сказал я, хотя еще секунду назад собирался запросить на порядок меньше.

Это даже в наше время очень серьезные деньги – если это гонорар, разумеется, а не капитал.