– А ведь хорошее дело! – немного подумав, начальник лагеря кивнул и заходил по комнате, обрадованно потирая руки. – Нет, ну в самом деле хорошее! Ребятам понравится – точно, да и райкомовским – Емельян уж что-нибудь для них устроит, ушицу там, с коньячком… Ох, умный вы человек, Алексей Сергеевич! Я б ни за что не догадался – так вот удачненько все совместить.

– Скромничаете, Иван Аркадьевич, скромничаете! Кстати, я и место хорошее для похода знаю, полянку одну у Черного болота.

– У Черного болота? – начальник поправил очки. – А не далековато будет?

– Так это и хорошо, что далековато – местные выпивохи не припрутся.

– И то верно…

– Местечко хорошее, не сомневайтесь! Правда вот, сыровато… Там бы траншейку от болота копнуть – трактору ЮМЗ минут на пять работы… ну на пятнадцать. Иван Аркадьевич, попросите у председателя трактор?

Колесный трактор ЮМЗ с навесным ковшом, чистенький, с синими крыльями и желтой кабиной, блестя только что вымытыми стеклами, быстро катил по грунтовке в сторону Черного болота. Довольно рычал двигатель, и столь же довольно улыбался Алексей, сидевший в кабине на поролоне. А вот крутивший руль тракторист – Юрик Беспалый – почему-то был не очень доволен. Быть может, не хотелось трястись в такую даль, или поссорился со своей библиотекаршей – всякое ведь бывает.

Тракторист всю дорогу молчал, да и двигатель грохотал – не до разговоров, если только орать друг другу в ухо. От нечего делать протокуратор любовался открывавшимся с высоты кабины видом: зелеными перелесками, буковой рощицей, розовыми клеверными лугами с пасущимися на них коровушками, живописным, уходящим в овраг молодым ельником, желтыми от разросшихся лютиков полянами, соснами, уходившими в светло-синее летнее небо с медленно плывущими облаками, подсвеченными золотистым солнышком.

На душе было весело, приятно – еще бы! Столько всего узнал, столько всего сделал – ведь еще совсем чуть-чуть осталось, чуть-чуть…

Сбавив ход у какой-то повертки, трактор вдруг лихо завернул в лес и затрясся на кочках неприметной дорожки, кое-где вымощенной гатью.

Странно… Вообще-то, позже нужно бы завернуть, за мостиком… А дорожка, между прочим, знакомая…

– Мы что, через Курскую дугу поедем? – наклонившись к трактористу, что есть мочи закричал Алексей.

– А? Что? Да! Тут ближе!

Ничего себе ближе! Прямо шесть, кругом – четыре, что ли? Это Юрик мог бы кому другому заливать. Зачем тогда свернули? «Курская дуга» не без оснований считалась местом опасным – так колхозные остряки-трактористы называли промеж собой кру-утенький такой поворотик с холма да по суглинку, да с глубоким оврагом внизу. В овраг этот много всякой колхозной техники попадалось, особенно когда дождь. Да и так-то неопытному трактористу опрокинуться в этом месте – раз плюнуть, даже если трезвый, что уж говорить о пьяном! Нехорошую дорожку выбрал комсорг Юрик Беспалый, опасную, длинную – почему? Просто хотел попугать непрошеного пассажира? Или зачем-то еще?

Ну точно! Сразу к «Курской дуге» не поехали, свернули еще разок – к заброшенной ферме! То есть это она во времена Лешкиной молодости – в начале двадцать первого века – была заброшенной, а сейчас – только что выстроенной, новой! Ладненькая такая была фермочка: сияющий белый кирпич, шиферная крыша, кумачовый лозунг «Бригада коммунистического труда фермы № 2 борется за повышение надоев!» и – чуть ниже – «Даешь переходящий вымпел!».

И чего, спрашивается, сюда завернули? Ведь не по пути же!

Остановившись недалеко от фермы, тракторист заглушил двигатель и, выбравшись из кабины, обернулся:

– Можете пока погулять минут двадцать, смороды, вон, поесть – я тут взносы пособираю.

Погулять так погулять. Пожав плечами, Алексей спрыгнул на траву и осмотрелся. Рядом, у перелеска, и в самом деле густо разрослись кусты черной смородины, правда, вот ягоды еще были не очень-то спелыми, кислыми.

Сплюнув, протокуратор обернулся к ферме.

– Эй, девчонки! – не заходя внутрь, крикнул мелькнувшим в окне дояркам Юрик. – Ряпушкина мне позовите, скотника.

– Знаем, что скотник! А зачем он тебе? Опять прорабатывать будешь?

– Да, видно, придется.

Комсорг Юрик Беспалый засмеялся и, усевшись на скамеечку у самого входа, принялся ждать. Ждал недолго – не прошло и пары минут, как рядом с ним уселся… давешний несостоявшийся насильник Сашок! Ну да, он – собственной персоной! Круглая толстощекая морда, ручищи-грабли, наглый расхристанный вид.

Интересно… Алексей на всякий случай укрылся в кустах и навострил уши. О чем говорили, увы, было не очень-то слышно, лишь иногда порывы налетавшего ветра приносили обрывки фраз: «Ермолаич», «волчий», «сказал», «графиня»… Ну, последнее слово, скорее всего, послышалось, а вот «Ермолаич» – вполне понятно. Колхозный парторг, на место которого метил ушлый Юрик! Волчий… На охоту, что ли собрались? Так Ермолаич рыбак, не охотник, да и не пойдет он с Юриком. Ладно, их терки…

Переговорив со скотником, Юрик Беспалый быстро зашагал к трактору и, позвав увлеченно лакомившегося полузрелой смородиной пассажира, запустил двигатель. Поехали, на этот раз куда как быстрее, так же быстро миновали и «Курскую дугу», по всему видно, трактористом Юрик и впрямь был неплохим.

Вот и Черное болото показалось наконец за реденьким ельником. Трактор смело заехал на гать и остановился.

– Ну? – Беспалый повернул голову. – Где копать-то?

– А вылезем. Покажу…

Определив направление, Алексей отошел и оперся спиной об осину, росшую ввиду старого пня… того самого.