Вскинув тюк на плечо, слуга шустро побежал к берегу. Неспешно зашагал туда же и Лешка.

Быстро темнело, жаркие огни костров отражались в черных водах реки дрожащими оранжево-желтыми светлячками. Пахло ухой – караванщики варили рыбу.

– Вот вы где, уважаемый Алексий! – заметив Лешку, подошел Карвадж. – Собирайтесь! Сам великий хан Сейид-Ахмет желает беседовать с нами! Прискакал Али – хан ждет нас.

– Иду, – Алексей улыбнулся. – А собираться мне недолго – только подпоясаться. Да, и не забыть подарок!

– Карим, воин дражайшего Халимсера Гали, уже не раз напоминал мне. – Купец оглянулся. – Ну, коли все собрались – так едем! Великий хан прислал лошадей, хотя тут не так далеко, дошли б и пешком. А лошади так – для почета.

– Пойду, прихвачу чернильницу и перо, – спохватился вдруг Алексей. – Они там, на барке.

– Я пошлю слугу!

В ожидании старший тавуллярий прохаживался у причала, как вдруг кто-то тихонько позвал его из темноты:

– Алексий!

Молодой человек настороженно обернулся, увидев вышедшую из-за кустов фигуру, едва различимую в призрачном свете звезд и луны.

– То я, Прохор.

– Господи, а я уж было подумал – тень отца Гамлета! Ты что-то хотел спросить?

– За нами, на барке, плыл один человек, чернявый такой, не знаю кто это… Но я как-то видал его в доме бабки Виринеи Паскудницы! И еще где-то… Он из Царьграда – точно! И зачем-то плывет к татарам. Очень подозрительно – таких совпадений не бывает!

– Вполне согласен с тобою, Прохор.

Старший тавуллярий тут же принял решение, похвалив себя за то, что все же решился довериться старосте плотницкой артели – совсем уж без помощника плохо, на несколько частей не разорвешься никак.

– Я думаю, от него может исходить какая-то угроза, – оглянувшись, быстро прошептал Алексей. – И просил бы тебя, Прохор, не спускать с этого парня глаз! По возможности – незаметно. Я тоже послежу за ним, завтра встретимся, переговорим.

– Переговорим, – охотно кивнул артельщик. Потом немного помялся и попросил: – Алексий, ты б мне потом как-нибудь рассказал о хане. А то вернусь на Русь – нечего и сказать будет! Скажут, врешь ты все – ни в какой Орде не был! Интересно просто – много ль у него всадников, рабов, да и вообще – как они тут живут? Может, хотят, как в Батыевы времена навалиться на Русь всей Ордою?

– Да нет уже былой Орды, Прохор, – засмеялся Лешка. – Ладно, вернусь из гостей – поговорим. Вы-то, вообще, с плотниками, что хотите? На Русь?

– Я то бы и на Русь, наверное. А они все в Сарай хотят – с татарами местными поговорили, те сказали – большой город Сарай-ал-Джедид, работники нужны всякие! Думаю, заманивают моих дурней! – Прохор с неожиданным остервенением сплюнул. – Ничего, там видно будет. Так как насчет хана? Не забудешь?

– Договорились. Ты за чернявым последи!

С причала уже бежал посланный за чернильницей слуга. Знакомцы простились до завтра, и старший тавуллярий поспешно зашагал к парчовому шатру Карваджа. Там уже нетерпеливо ржали кони.

Государь Большой Орды Сейид-Ахмет – красивый моложавый мужчина с седоватой бородкой и умным холеным лицом – принял гостей милостиво. Улыбнулся, и в ответ на глубокие поклоны, кивнул, выслушивая из уст купца обязательные приветствия, по-восточному пышные и цветистые.

– Я тоже рад видеть тебя, Карвадж… как и нашего высокоученого гостя руми! Как великий город Царьград? Выстоит ли против турок?

К Лешкиному удивлению, слово «турки» ордынский хан произнес с такой ненавистью, которая больше бы пристала какому-нибудь католику-крестоносцу или, к примеру, сербу.

– Турки – грозный и опасный враг для императора Константина, – осторожно произнес Алексей.

– Они хитры и коварны, – чуть покривившись, Сейид-Ахмет охотно поддержал тему. – Я слышал, султан Мурад – великий ученый? Это правда?

– Да, – Лешка не покривил душой: султан Мурад и в самом деле был широко известен как философ, историк и мистик. – А вот его сын и наследник Мехмед – необуздан и горяч. К тому же, несмотря на свою молодость, говорят, обладает великим талантом привлекать к себе людей, сведущих в военном деле. Все пушкари его – франки, строители укреплений – даже англезы и алеманы. Ко всем им и Мехмед, и отец его, султан Мурад, одинаково милостивы.

– Я же говорю – турки коварны. Забыли, как великий Тимур привез в деревянной клетке их побежденного правителя Баязида! А ведь и полста лет тому не прошло. Забыли. Слишком быстро забыли. Впрочем, у меня хватает и более близких врагов.

– Русь? – осмелился спросить Алексей.

– Русь?! – Хан громко расхохотался. – Там нет ни порядка, ни государя. Московский бек Василий когда-то бегал от меня словно заяц, а теперь ищет союза и помощи против князя Дмитрия. О, князь Дмитрий великий воин – он опасен, очень опасен! И следовательно, я буду помогать Василию – даннику Касима, сына убитого Улу-Мухаммеда, и моему даннику. Дмитрий – воин, Василий – пьяница и клятвопреступник, не зря Дмитрий велел его ослепить. А потом почему-то поверил и отпустил. Дурак! Нашел кому верить! Это как бы я доверился крымчанину Хаджи-Гирею, который больше и не татарин даже, а литвин – ведь он родился в Литве и вырос!.. Хм. Вы что же ничего не едите? Не вкусно?