— Сама ты крестьянка, — разозлился Лешка. — Говорят тебе — тракторист.

— Что ж, крестьянин так крестьянин, — задумчиво протянула девушка. — Такие тоже нужны. Плохо только — уж больно ты тощий.

— Это почему ж плохо?

Саида не успела ответить — впереди показалось море! Синее, блестящее от солнца, бескрайнее!

— О нет, это не море, — девушка безжалостно оборвала Лешкину радость. — Лиман.

— Ну, все равно… Вода!

— Да, — согласилась Саида. — Вода — это славно.

На самом берегу лимана виднелись белые домики, окруженные садами, какое-то приземистое здание с длинным забором и высокая башня, похожая на пожарную каланчу. Напротив домиков, меж перевернутыми кверху килем лодками сушились рыбачьи сети.

Лешка закрутил головой, стараясь углядеть хоть кого-нибудь, однако деревня выглядела безлюдной, может быть, потому что — август, страда?

— Все работают, — пояснила Саида. — Сейчас завернем на постоялый двор.

— Слушай, — внезапно осенило Лешку. — А телефон там имеется? Ну, почта?

— Все есть, — заверила девушка и, спрыгнув с телеги, потянула парня за руку. — Идем!

— Куда? На почту?

— Ну да! Скорей же, мы здесь не можем долго стоять — надо нагнать большой караван.

— Что ж…

Вслед за девчонкой Лешка побежал к призывно распахнувшимся в высоком глухом заборе воротам. За ними, на конях, скакали Федор и двое его парней — Мишка с Терентием. Ворот они достигли одновременно. Вышедший со двора дед — седобородый, в татарской одежке, — прижав руку к сердцу, поклонился гостям и вежливо пригласил внутрь.

— Уважаемый, — попросил Лешка. — Можно от вас позвонить?

Старик лишь поклонился, и за него ответила Саида — мол, можно, идем, покажу.

Юноша пожал плечами: ну, идем так идем.

Саида провела его через дом во внутренний дворик, окруженный резной галереей и, кивнув на небольшой пруд, предложила выкупаться.

— Но я не хочу купаться, — удивленно запротестовал Лешка. — Мне бы на почту…

Он и сам не знал — зачем ему вдруг так понадобилась почта. Скорее, просто хотел убедиться, что все нормально, что… короче, что существует телефон, междугородняя связь и прочее. На фоне всего случившегося очень уж хотелось в этом убедиться. Так, на всякий случай.

— Нет, — жестко произнесла девушка. — Ты никуда не пойдешь таким грязным.

— Да ладно! — отмахнувшись, Лешка повернул к дому.

— Постой… — Саида схватила его за руку. — Да постой же!

— Чего еще? Говорю же — срочно позвонить надо. Да минутное дело! И потом, если хочешь, искупаемся…

—Я хочу сейчас… — взяв его за руки, прошептала Саида. — Пойдем, окунемся. Со мной.

— С… с тобой?! — Лешка не знал, что и думать. Они, конечно, проболтали всю дорогу, но еще не стали настолько близки, чтобы… Хотя. Может быть, у этой девчонки и мыслей таких не было… какие сейчас вот пришли в голову Лешке. Подумаешь, искупаются вдвоем, и что с того? Может, одной ей просто скучно?

— Ну?

— А ты точно будешь?

Улыбнувшись, Саида подбежала к пруду, обернулась… и, быстро сбросив одежду, кинулась в воду.

— Ну, иди же!

Однако! Как бы чего не вышло! Но… Покачав головой, Лешка, уже ни о чем таком не думая, стаскивал через голову рубаху. Плавки, впрочем, оставил, нырнул…

Не так-то тут было и глубоко, пожалуй, по грудь, впрочем, юноша не обращал на это внимания — Саида выбралась на мраморный край пруда и разлеглась там, бесстыдно голая, выставив на обозрение потрясающую фигурку. Позвала:

— Иди сюда!

— А как же Федор?

— Он мне не муж…

Лешка осторожно уселся рядом, почувствовав, как горячая рука девушки погладила его по спине, нырнула в плавки…

— Ой, Саида…

— Какие у тебя странные шальвары… Снимай их… Нет, я сама…

Лешка и сам не понимал, как очутился в объятиях знойной смуглоликой красавицы, лишь чувствовал тепло гибкого молодого тела, шелковистость кожи и горячий вкус поцелуя…

— Ты славный муж, Алексий, — тяжело дыша, прошептала Саида. — Славный и красивый. Хочу, чтоб тебе повезло… Идем.

Лешка потянулся к одежде.

— О, нет, — засмеялась девушка. — Не надо одеваться, не надо.

— Так что, так, что ли, пойдем?

— Так… Я покажу тебе еще кое-что… не здесь… Сюда сейчас придут другие… идем.

Пожав плечами, Лешка вошел в дом, очутившись в небольшой комнатке с узким топчаном, застеленным шелковым одеялом. Сквозь узкое оконце проникал дневной свет и было хорошо слышно, как во дворе пели птицы.

— Ложись, — повелительно произнесла девушка. Лешка послушно улегся.