Узенькая, ведущая от болота, тропинка вывела путников на широкую укатанную дорогу, целый тракт, и довольно таки людный – был субботний день и на дороге все чаще встречались возы – кто-то возвращался с рынка, а кто-то наоборот, еще только туда ехал. Улучив момент, Фекла оторвала кусок подола, повязав вместо платка.

– А как же грязью лицо вывозить? – тут же засмеялся Лешка. – Вдруг – башибузуки?

– Да ну, – девушка отмахнулась. – Тут места людные.

Алексей хмыкнул и, немного помолчав, спросил, правда ли, что девушка собирается идти к монастырям одна?

– Теперь даже и не знаю, – со вздохом отозвалась Фекла. – Эти башибузуки… Брр! Теперь одной страшновато как-то… Тем более, надо идти через горы.

– Да-да, – покивал Лешка (что по-болгарски означало бы «нет-нет») – Вот и я о том. К тому же, представь, вдруг да пойдут дожди, поплывут туманы? Что тогда? Доберешься ли? Я полагаю, тебе следует немного пожить в Златице… Вдруг да кто соберется на юг? Тебе б по пути… Ну, в крайнем случае, весны подождешь… Ведь ты же не сильно торопишься?

– Несильно. А ты женат?

Лешка чуть не споткнулся. Покачал головой:

– Нет. Да я и вообще не местный. Мы с приятелем торгуем тканями, да вот, в этот год припозднились, не распродали вовремя свой товар. Теперь вот ждем весны, ну, заодно плетем корзины… Я же за прутьями в горы ходил. Черт! Башибузуки забрали осла! А осел-то, между прочим – хозяйки. Придется за него платить… Уж придется. Или – вернуться? – лукаво ухмыльнулся Алексей.

Фекла обдала его пронзительным взглядом:

– Вернуться? Шутишь!

– Шучу! Но там такие мягкие камыши…

– Бесстыдник… – девушка покраснела, но тут же прыснула. – Надеюсь, хоть какая-то церковь в этой Златице есть?

– Есть, и не одна даже, – поспешно успокоил Лешка. – Найдешь, где грехи замолить.

– О себе б лучше подумал.

Так и шли, весело, не чуя под собой усталости. А чего не идти-то? Небо голубое, солнышко светит, птички повсюду поют, тепло – но нежарко, сухо. Красота – одно слово. Можно было и поговорить, чего молча тащиться?

– Так ты, значит, с севера, – задумчиво произнес молодой человек. – Видала крестоносцев?

– Н-нет, – поспешно отозвалась девушка. – Но я слышала, у них огромное войско. Они уже в Валахии и, думаю, очень скоро будут здесь.

– А король Владислав? Ты его никогда не видала?

– Нет… Говорят, он славный юноша. Ему ведь всего двадцать лет, или чуть-чуть побольше. Правит поляками, хорватами, мадьярами…

– А трансильванцы? Они не с ними?

– Не знаю, – Фекла пожала плечами. – Слышала только, что валашский воевода Влад по кличке Дракон вынужден был отправить в заложники туркам своего сына и супругу. Они в Эдирне, в крепости. Вряд ли воевода Дракул поддержит крестоносцев.

– Дракул – вряд ли, – согласился Алексей. – А Янош Хунъяди? Он же не с Дракулом, он сам по себе.

– Хунъяди, может, и примкнет к походу. У него большое войско, да и сам он, говорят, великий воин.

Лешка улыбнулся. Как замечательно было беседовать с Феклой. Все-то она знала, обо всем имела свое мнение, просто второй вариант Марики – правда, с уклоном не в философию и литературу, а, так скажем, в практическую жизнь. Вот вам и замарашка!

Молодой человек даже передернул плечами – как ни встретишь в последнее время девушку, так та обязательно окажется такой умной, аж страшно!

– Ты сказала, крестоносцы скоро будут в Румелии?

– Да. Если разобьют турок. Те ведь вовсе не собираются их сюда пускать!

Лешка рассеянно покивал:

– Ну, ясно…

Что-то такое… какая-то смутная, не до конца еще оформившаяся идея вдруг промелькнула в его голове, что-то связанное с пещерой незадачливых башибузуков…

– Значит, ты – торговец, – прервала его мысли Фекла. – Торгуешь тканями и при этом плетешь корзины? Хм…

– Что-то не так?

– Просто я хотела спросить – вы со своим компаньоном снимаете дом?

– Нет, только комнату. Но ты можешь в ней переночевать пару дней, пока не подыщешь жилье…

Девушка хмыкнула.

– Пожалуйста, не подумай ничего такого. Мы с другом уйдем спать в сарай – сейчас пока тепло, не замерзнем.

– Да я ничего такого и не думаю… Нет, все-таки, думаю! – Фекла лукаво улыбнулась. – Нам ведь с тобой было здорово?

– Конечно!

– Ох, Господи… Грехи наши тяжкие!

Оба одновременно перекрестились и, взглянув друг на друга, покатились со смеху – уж больно уморительно серьезно в этот момент выглядели.