Хищные гусеницы были цвета белого корня. Длинные тела, которые заканчивались налитой кровью головой, пронизывали пурпурные вены. Одна из гусениц упала на Рапсодию и тут же вцепилась в нее острыми маленькими зубками, расположенными в пасти в несколько рядов. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не закричать.

Грунтор вытащил громадный меч, тонкий и длинный, с заостренным концом, и принялся сбрасывать хищных тварей с корня, нависшего у него над головой. Вниз посыпался дождь извивающихся тел.

С ловкостью, приобретенной на улицах Истона, Рапсодия уворачивалась от падающих гусениц. Те немногие, которым удалось проскользнуть мимо Грунтора, неуклонно приближались к ней. Их оказалось несколько десятков, и Рапсодия прекрасно понимала: если до нее добралось такое количество, значит, ее спутникам приходится сражаться с сотнями или даже тысячами мерзких тварей.

Во время короткой паузы Грунтор бросил на нее взгляд.

— Слушай, крошка, тебе с ними не справиться твоим маленьким ножичком, — сказал он, отшвыривая в сторону кучу извивающихся тел.

Рапсодия едва успела отскочить, чтобы они ее не задели.

— Вот, держи один из моих длинных мечей. — Великан чуть сдвинулся в сторону, чтобы она могла дотянуться до рукоятей, торчащих у него за спиной.

— Я умею обращаться только с кинжалом, — ответила Рапсодия и быстрым уверенным движением отсекла головы двум гусеницам, которые ползли по корню прямо над ней.

Третий червяк вцепился ей в плечо, и она, вскрикнув от неожиданности, принялась отчаянно трясти рукой, чтобы сбросить его.

— Повернись, приказал Грунтор, и Рапсодия повиновалась.

Болг чуть отклонился назад, вытянул руку и подцепил гусеницу острием меча. Сильным движением он оторвал ее от Рапсодии. Певица взвизгнула от боли, а гусеница полетела в пропасть. На руке девушки зияла ранка.

— Придется с тобой поработать после того, как мы прикончим этих тварей, мисси, — сказал Грунтор и вернулся к своему занятию.

— Думаю, я с ними справлюсь, — проворчала Рапсодия сквозь стиснутые зубы.

— Эй, я со своими разобрался! — крикнул сверху Акмед, спрыгивая на корень, на котором стоял Грунтор.

— Ою осталось всего несколько маленьких гаденышей. Помоги ее светлости, — сказал Грунтор и принялся изо всех сил размахивать своим мечом.

— Ложись, — велел Акмед.

Рапсодия тут же прижалась к корню, придавив пару гусениц грудью. Она закрыла глаза, когда несколько дисков из квеллана просвистело мимо и вонзилось в тела червей.

— Можешь открыть глаза, — прошелестел сверху сухой, точно песок, голос.

Рапсодия открыла глаза и выдохнула, увидев разглядывающие ее глаза.

Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз видела лицо Акмеда. Как правило, он всегда шел впереди, а она замыкала их маленький отряд и потому успела забыть, какое оно страшное — особенно в полутьме.

— Спасибо, — вымолвила она, с трудом подавив дрожь, и собственный голос показался ей похожим на карканье перепуганной насмерть вороны. И тут она заметила, что из руки дракианина течет кровь. — Ты ранен!

— Наверное. — Акмед даже не посмотрел на свою руку. Затем, подняв голову, он взглянул на Грунтора. Сержант кивнул, и Акмед снова полез наверх, чтобы занять свое место на корне.

— Давай я тебя перевяжу, прежде чем мы пойдем дальше. Может быть, они ядовитые. — Рапсодия старалась говорить спокойно, хотя сердце отчаянно колотилось у нее в груди: только сейчас она начала осознавать, что с ними произошло.

В сложных ситуациях Рапсодия всегда действовала совершенно спокойно, даже отстранение — до тех пор, пока опасность не минует. Паника и страх настигали ее потом, когда все уже оставалось позади.

— Со мной все будет в порядке, — ответил Акмед. Грунтор покачал головой:

— Она права, сэр. Кто знает, откуда взялись червяки? А вдруг они служат нашему МАЛЕНЬКОМУ дружку!

Акмед на мгновение задумался, затем соскользнул вниз по корню и остановился прямо перед Рапсодией.

— Ладно, только побыстрее.

— Ты что, на свидание опаздываешь? — сердито спросила девушка, открывая свою сумку и доставая флягу с водой.

Несколько минут она рассматривала руку Акмеда — рана оказалась глубокой и сильно кровоточила. Рапсодия очень осторожно полила ее водой и почувствовала, как Акмед напрягся. Впрочем, его лицо оставалось совершенно спокойным, даже безразличным.