— Оно принадлежало моей жене, — ответил Анборн, усаживаясь в старое кресло. — Она не станет возражать, если ты его поносишь, — после ее смерти прошло одиннадцать лет. — В голосе Анборна Рапсодия не услышала боли. Кстати, тебе оно идет гораздо больше.

Рапсодия удивленно посмотрела на Анборна.

— Мне очень жаль, — пробормотала она, пытаясь увидеть скорбь в его глазах.

— Тут не о чем жалеть, — откровенно признался он. — Мы не слишком любили друг друга. К тому же мы практически не жили вместе, я крайне редко с ней встречался.

Рапсодия откусила кусок высохшего яблока, оно оказалось сладким — напоминание о теплой осени. Ей стало грустно.

— Но когда-то ведь вы ее любили, — не сдалась Рапсодия, чувствуя, что вступает на опасную тропу.

Анборн улыбнулся и покачал головой.

— Нет, — просто ответил он. — Для столь умной и одаренной женщины, Рапсодия, ты иногда бываешь удивительно наивна.

Рапсодия почти перестала дрожать и почувствовала, как постепенно к ней возвращаются силы.

— Тогда почему вы на ней женились?

Анборн отхлебнул из фляги.

— Она была достаточно привлекательной женщиной из уважаемой семьи. Насколько мне известно, жена никогда мне не изменяла. Да и я сохранял ей верность, пока она не умерла.

Рапсодия ждала продолжения, но Анборн молчал.

— И все? — удивленно спросила она. — Но зачем?

— Хороший вопрос, — проворчал Анборн, стягивая сапоги. — Боюсь, у меня нет на него ответа.

— У вас есть дети?

— Нет. — Выражение его лица и голос не изменились. — Мне бы не хотелось лишать тебя иллюзий, Рапсодия. Ты неплохо знаешь нашу семью, и тебе хорошо известно, что мы не страдаем склонностью к романтическим увлечениям. Да и фантастические выдумки относительно моих деда и бабки — настоящий вздор. Элинсинос соблазнила Меритина, представ перед ним в облике девушки, которую он рисовал в своих мечтах, — в этом ей помогло драконье чутье. К тому же Меритин на тот момент много лет провел в море. Она могла бы принять вид овцы, и он бы не совладал с собой.

Анборн посмотрел на Рапсодию, не выдержал и рассмеялся.

— Извини, дорогая, если я развеял твои иллюзии. И если я тебя не убедил, то добавлю, что Элинсинос его не любила. Он был первым серенном, которого она увидела, и ей захотелось, чтобы он стал ее собственностью. С самого начала секс и брак в нашей семье определялись властью и возможностью доминировать, и с тех пор ничего не изменилось. Да и вряд ли когда-нибудь изменится: кровь дракона очень сильна.

Рапсодия тяжело вздохнула, по собственному опыту зная, что Анборн говорит правду.

— Сожалею, что разочаровал тебя. Надеюсь, тебя не оскорбило то, что я сказал относительно Меритина.

Она улеглась в постель, на нее неожиданно навалилась страшная усталость.

— У меня нет никаких причин чувствовать себя оскорбленной. Речь ведь идет о вашем деде. Кроме того, будь на вашем месте Акмед, аналогия была бы куда неприятнее. Но поскольку сейчас я вряд ли в состоянии переносить рассуждения о сексуальных привычках мистического персонажа, который отдает предпочтение дуплам деревьев, расположенным на определенной высоте, то мне лучше всего поспать, если вы не возражаете.

Анборн оглушительно расхохотался.

— Весьма разумная мысль. Мне бы не хотелось окончательно тебя разочаровывать. К тому же последние несколько дней были не самыми легкими в твоей жизни, верно? Отдыхай, утром перевяжем твои раны. Я присмотрю за гладиатором, пока ты спишь, а завтра мы отправимся к Элендре.

Рапсодия уже спала. Огонь ровно горел всю ночь, согревая маленький домик на лесной прогалине.

Хагфорт

Лорд Стивен засунул руку в самый дальний угол буфета и из последнего ряда вытащил заветную бутылку бренди.

— Вот, — сказал он, протягивая ее Эши. — Раньше ты его любил.

Эши улыбнулся.

— Мне остается верить тебе на слово, поскольку я ничего не вижу. — Впрочем, дракон уже успел оценить качество бренди, как и всего остального, что находилось в винном погребе, и с одобрением отнесся к выбору Стивена.

— Из Кандерра, естественно. — Стивен забрал бутылку обратно. — У него чудесный цвет и замечательный букет. Возле огня ты сможешь оценить его по достоинству.

— Нет, — быстро возразил Эши. Отказ получился чересчур резким, и он почувствовал, как вздрогнул Стивен. — Извини. Давай поговорим здесь.

Стивен пожал плечами:

— Сегодня твой день рождения. И если ты хочешь провести его среди крыс в моем винном погребе, что же, я не против.

— Я прекрасно себя здесь чувствую, — усмехнулся Эши. — Ты же знаешь мою семейку.

Стивен рассмеялся и уселся на большую бочку, стоящую у стены. Взяв бутылку бренди попроще, он вытащил пробку и сделал большой глоток из горлышка.