– Занятный дедушка, обходительный, вежливый, а на сердце холодок.

– Это мы еще в дружеской беседе общались, – заметил Виктор. – Когда он встречается со своими врагами, даже бояться страшно.

– Надеюсь, врагами мы не будем. А сколько ему лет? – спросил Александр. – Глядя на него, видишь человека, прожившего лет сто.

– А так и есть. Если оценивать возраст не по годам, а в физическом и психологическом аспекте. Его жизнь всегда была интенсивной, насыщенной, часто на грани жизни и смерти, поэтому можно оценивать его возраст как сто лет, хотя половину этого времени он прожил за решеткой.

– А разве там жизнь?

– Другая, но жизнь, серая, жестокая, но тоже жизнь.

Они некоторое время шли молча.

– Скажите, а какой интерес у этого человека помогать нам?

– Философский, – спокойно ответил Виктор. – Как вы, наверное, уже поняли, контролировать Вячеслава Васильевича я не могу, такие люди не принимают ничьей власти, кроме власти силы. Манипулировать им было бы очень опасно, а идти на уступки, противоречило бы моим принципам. Считайте, что он помогает нам исключительно на добровольных началах.

– Вор помогает на добровольных началах, – Александр недоверчиво посмотрел на Виктора. – Как-то верится с трудом.

– Так тоже бывает, и мы же его не просили читать молебен в церкви. Вячеслав Васильевич не простой вор, а авторитетный, старой породы, с убеждениями. Он один из немногих моих знакомых, кто знает меня настолько долго, что вполне догадывается о моих возможностях.

– И он никогда не интересовался вашей деятельностью? Не задавал вопросов?

– Сегодня впервые задал вопрос, да и то только после того, как я разрешил. Бога во мне увидел! Смешно даже, хотя и грустно. – Виктор холодно улыбнулся. – Этот старик слишком долго живет на этом свете, знает много чужих секретов, но бережно хранит их, потому и живет так долго.

– А как вы с ним познакомились? Он тоже ваш клиент?

– Когда-то им был, я даже хотел сделать его своим агентом, чтобы скупать Время у заключенных в тюрьмах, у них много лишнего времени, но передумал.

– Почему?

– Я посчитал, что это неправильно. Тюрьма и так плохо перевоспитывает людей, даже иногда наоборот, делает их злее, опаснее и еще больше отдаляет от общества. А облегчать приговор, забирая Время, тоже неправильно. Во всяком случае, нельзя это делать в массовом порядке.

– Почему же тогда Вячеслав Васильевич стал исключением?

– Из-за трагичности судьбы и маленького, но очень существенного секрета, – загадочно ответил Виктор. – Трагичность судьбы простого человека заключалась в том, что он всегда мечтал быть служителем закона, а стал преступником и вором! Судьба сыграла с ним злую шутку, его внешность была очень схожа с внешностью одного преступника. Он вжился роль, добился статуса в воровском мире, после решил продолжить опасную игру и так заигрался, что обратного пути уже не было! Шкура волка прочно прижилась, настолько, что завладела душой и стала смыслом жизни. Волк стал настолько могущественным, что уже сам играл свою игру, по своим правилам, порой далеким от гуманизма, но с отголосками первоначальной идеи.

– Удивительно, похоже на выдуманную легенду. И никто об этом не узнал? Не догадался?

– В этом мире очень много тайн, о которых люди даже не догадываться, а между тем в архивах серых зданий лежит много документов с грифом «совершенно секретно», «государственная тайна», «хранить вечно», – спокойно ответил Виктор. – Как раз за бесследное исчезновение одной маленькой папки с такими документами Вячеслав Васильевич продал мне шесть лет своей жизни.

– Я так понимаю, мне об этом тоже лучше никогда вслух не упоминать?

– Правильно, хотя это уже не имеет большого значения. Это, как вы правильно сказали, выдуманные легенды ушедших времен, – Виктор внимательно посмотрел Александру в глаза. – Формально старик тоже давно отошел от дел, возраст уже не тот, но в перспективе нам, возможно, еще не раз придется к нему обратиться.

– С интересными вы людьми сегодня меня познакомили, – задумчиво заметил Александр. – Два матерых вора, но какой разный окрас.

– Все потому, что один ворует по правилам, тонко и хитро обходя законы, а другой вопреки всем законам и правилам. Но Вячеслав Васильевич просидел за решеткой полжизни не за воровство, а за убийства, совершенные осмысленно и не один раз, – строго пояснил Виктор, – Они хоть и оба воры, но абсолютно разные. Всегда помните об этом.

На следующий день, ближе к вечеру, они отправились на игру. Вадим сопровождал их, некоторое время покатал по узким улицам города, и привез в тихий и практически безлюдный двор. Только несколько дорогих автомобилей, припаркованных у входа в здание, говорили о том, что они приехали туда, куда нужно. Вадим вышел из автомобиля и, сделав молчаливый жест «ждите», уверенно направился к освещенному одиноким фонарем входу в здание.

– Ты готов к игре? – Виктор посмотрел на Антона, робко озирающегося по сторонам.