Ее взгляд не покидает моих рук, пока я расстегиваю джинсы и освобождаю себя.

– У тебя есть презерватив?

Я снимаю оставшуюся одежду, а она тем временем смотрит.

Ее глаза загораются.

– Не шути, бл**ь, со мной Саксон!

Слишком заведенный, чтобы забавляться над ее выходками, я развожу ее ноги шире и нависаю над ней.

– Мне нужно быть внутри тебя, сейчас же.

– Я на таблетках, - говорит она мне. Я уже знаю это.

– Могу я?
– рычу, скользя напротив нее.

– Да! Поторопись, - отвечает она, ее голос нуждающийся и отчаянный. Аккуратно вхожу в нее, смакуя этот момент. Она идеальна, как я и знал.

– Черт, я люблю тебя, - скрежещу зубами, когда начинаю двигаться. Она приподнимает бедра, вонзает пальцы мне в спину, затем тянется к моему рту.

– Наконец-то, бл**ь, - говорит она у моих губ, затем возобновляет поцелуй. Мои пальцы играют с ее сосками, нежно потягивая.

Ее поцелуи становятся неистовыми.

Мои толчки более отчаянными.

Она так чертовски хорошо чувствуется.

Идеально.

Мне нравятся ее реакции, звуки, которые она издает, то, как она пахнет и чувствуется.

Она создана, чтобы заниматься со мной любовью.

Я хватаю ее за бедра, скольжу в нее еще раз, когда чувствую, что она сжимается вокруг моего члена, и освобождаюсь сам.

Ничто никогда не ощущалось лучше.

Я нежно целую ее и прижимаюсь своим лбом к ее.

– Ты была создана для меня.

Она вздыхает.

– Думаю, я начинаю понимать это.

За это она получает еще один поцелуй.

– Можем мы продолжить?
– спрашивает она, хватая меня за задницу.

Я усмехаюсь.

– Дай мне минуту.

Она ухмыляется.

– Я дам тебе тридцать секунд, иначе начну без тебя.

Я целую эту ухмылку на ее лице.

Две минуты спустя я тверд и снова внутри нее.

*****

– Не подходи ко мне ближе с этой штукой!
– рычит она, указывая на мой член. Из одежды на ней только трусики, она стоит на кухне с милым, угрюмым лицом.

Я могу привыкнуть к этому.

Она подходит к столешнице и берет стакан сока, а я наблюдаю, как ее сиськи подпрыгивают.

Да, я определенно могу привыкнуть к этому.

– Эй, ты та, кто запрыгивал на меня три раза за ночь, - говорю ей удивленно. Она была всем, что я когда-либо представлял себе в постели, а ожидание сделало только лучше.

Она мечта, ставшая реальностью.

– Я знаю, - ворчит она.
– Смерть от секса.

– Что за настрой, - отвечаю, усмехаясь. Я подхожу и встаю позади нее и притягиваю ее в свои объятия.
– Тебе больно?

– Немного, - замечает она, откидывая голову на мою грудь.

Я стал твердым.

Она поворачивается и суживает глаза, на ее лице возмущение.

– Нет, черт возьми!

Я не могу подавить смешок.

– Я веду себя хорошо.

– А Саксон Старший - нет!
– жалуется она, опуская глаза, затем вновь поднимает.

Должен ли я спросить?

Ох, черт, почему нет?

– Саксон старший?

– Ну, он, черт возьми, точно не младший, - говорит она, и ее губы изгибаются в ухмылке.

– Угощайся, малышка, - говорю ей, мое тело трясется от смеха.

Я поворачиваю Ти и захватываю ее губы в плен, когда внезапно мы слышим, как открывается дверь.

Какого черта?

Тиниэль

Только у одного человека есть ключи, и они предназначались для экстренных случаев.

Обалдеть.

Я хватаю кухонное полотенце, которое прикрывало клубнику, и закрываю свою грудь как раз в тот момент, когда мама заходит на кухню.

Ее вздох эхом разносится по комнате.

– Тиниэль Кроуфорд!

– Ум, привет, мам, - бормочу я, прочищая горло. Эта женщина явно не знает границ. Она также единственная женщина в мире, которая может смутить меня.

– Это новая тату на твоем животе?
– спрашивает она, оскорбленным тоном.

Серьезно? Думаю, сейчас у нас есть проблема посущественней.

– Я пойду, оденусь, - говорю ей, краснота поднимается к шее.
– Ох, и, мама, это Саксон.

Саксон прочищает горло.