— Ваша светлость, — Дан повернулся к лорду Дагерати, — я думаю, надо прочесать местность вокруг точек, привязанных к телепортационному браслету Юлии. Нельзя исключить вероятность того, что она все же успела им воспользоваться.

— Прочесывайте, — глава Канцелярии усмехнулся. — Или вам нужно мое высочайшее соизволение?

— Нам нужны люди, — мгновенно сориентировался Женька. — И координаты.

— За пределами Вельмара у нее было всего три точки. Телепорт к форту Айрон спросите у Нимроэль. Остальные две — Хермин и эти… Малые Вешки — она купила в лавке Бастура. Пусть сделают копии для вас.

— Малые Вешки? — удивленно переспросил Женя. — Деревенька на полпути между Рутеном и Белламарэ? Откуда у столичного мага координаты такого захолустья?

— Мне тоже это показалось странным. Он сказал, что во время практики в Академии делал телепорт какой-то девице-первогодке.

— Ха! — Женька довольно хлопнул себя по колену. — Значит, староста все-таки последовал моему совету!

Лорд Дагерати картинно возвел глаза к потолку.

— Белль Канто, я уже устал удивляться. Есть ли на картах Карантеллы хоть один населенный пункт, где ты еще ничего не натворил?

— Да я там ничего особенного не натворил, — улыбнулся Женя. — Просто сын старосты тяжело болел, а врача в деревне не было. Я как раз мимо проезжал — ну и притащил туда Костю. Напоследок посоветовал отобрать девицу потолковее и отправить в Академию учиться на лекаря. Но староста на меня тогда так посмотрел — я думал, он выбросит мой совет из головы, как только я скроюсь за околицей.

— Значит, староста деревни перед тобой в долгу? — деловито поинтересовался глава Канцелярии. — Это хорошо. Потому что людей я вам не дам.

— Но ваша светлость!..

— Не спорь, Женевьер. Гипотеза господина Дана, безусловно, имеет право на существование, но я в нее не слишком верю. Штат у меня не бесконечный, а люди нужны для разработки более реальных вариантов. У тебя есть два выхода: или нанимай поисковую группу и обеспечивай переброску за свои деньги, или уговаривай местных…

* * *

К вечеру нога распухла и отзывалась мучительной болью на малейшее движение ступни. И, как будто этого было мало, стараясь беречь больную ногу, я до крови стерла здоровую — стильные башмачки не годились для путешествия по пересеченной местности. Я замерзла, желудок сводило от голода. В конце концов мне пришлось оставить мысль выйти к жилью самостоятельно. Сил хватило только на то, чтобы кое-как набросать лапника и рухнуть на эту импровизированную подстилку.

Пока светило солнце, я еще хорохорилась, пытаясь убедить себя: вот сейчас я выйду к людям… вот сейчас меня найдут… осталось совсем немного, сдаваться нельзя… отдохну еще пять минуток — и попробую идти дальше… Но как только последний солнечный луч умер за деревьями, вместе с темнотой и обморочной слабостью меня охватило нездоровое, безжизненное, равнодушное спокойствие. Будь что будет.

Дело было не в больных ногах. Если бы я точно знала, куда идти, если бы была уверенность, что через пять, десять, двадцать километров меня ждет спасение, я бы дошла. На четвереньках, на локтях, на пузе доползла, помогая себе руками и зубами. Но меня окружал лес, в какую сторону ни глянь — одинаково дикий и неприветливый. Никаких признаков жилья.

Нет, я не собиралась умирать. Даже признаваясь себе, что спасти меня может только чудо, я подсознательно на это чудо надеялась. Но в голове была одна мысль: я сделала все, что могла. Большее — не в моих силах.

* * *

— Юлия, проснитесь! Да проснитесь же!.. Юлия!

Я отчаянно сопротивлялась. В мягкой тьме забытья было тепло, спокойно и не больно. Там не нужно было никуда идти. И даже думать не нужно… Но голос настойчиво ввинчивался в уши, и чьи-то руки неумолимо вытряхивали меня из сумрачного блаженства… Пришлось капитулировать.

Я открыла глаза — и тут же машинально вскинула ладонь, заслоняясь от слепящего света.

— Убери фонарь, — приказал голос.

Круг света послушно скользнул в сторону, уступая место кромешной тьме, и веки растерянно затрепетали от резкого контраста.

— Юлия, с вами все в порядке?

Большая часть сознания еще находилась в блаженном забытьи. Воспоминания о том, что произошло утром, с трудом пробивали себе дорогу сквозь липкую дремоту. Глаза привыкли к темноте, и я наконец смогла разглядеть обладателя голоса:

— Дан?… Что… как вы здесь оказались?

— Пришел ногами, — нетерпеливо, хоть и без явного раздражения, сказал он. — Вы в порядке?

— Холодно… Нога болит.

— Идти сможете?

Я молча покачала головой. Дан повернул голову, бросил за плечо:

— Марик! Дорогу запомнил?

— Обижаете, господин! — насмешливо отозвался из темноты мальчишеский голос.

— Хорошо. Тогда дуй в деревню и приведи сюда господина белль Канто. Быстро, одна нога здесь, другая там. И скажи старосте Прову, что поиски можно прекратить. Все, беги.