Едва мы вышли из приемной, я остановилась и требовательно посмотрела на Фернанда:

— Ну? Что сказал его величество?

— Отец подписал указ о помиловании, — принц легонько стукнул костяшками по кожаной папке, которую держал в руках.

— Значит, Дан свободен? Я могу его увидеть?

— Ближе к вечеру. Думаю, потребуется уладить кое-какие формальности. Я иду к Дагерати.

— Спасибо.

— А почему вы не спрашиваете, дал ли отец согласие на свадьбу?

— Это и так понятно. Если бы не дал, вы бы первым делом об этом сообщили.

Я опустила лицо, чтобы принц не заметил моего разочарования. Как бы я ни хорохорилась перед королем, у меня все же оставалась надежда, что Вильсент предложит какой-нибудь другой выход — например, помилует Дана без всяких условий.

Фернанд чутко уловил перемену в моем настроении.

— Что вы так поскучнели, Юлия? О чем думаете?

— Да так, ни о чем особенном, — я заставила себя выдавить усмешку. — Размышляю, какую половину королевства взять после развода. На юге климат приятнее, на севере природа красивее.

— Люблю девушек с чувством юмора, — принц улыбнулся с едва уловимой иронией.

Он подошел совсем близко, оперся рукой о стену рядом с моей головой. Агрессии в этом жесте не чувствовалось, но мне стало неуютно: слишком явно он заявлял свои права на меня.

— Забудьте о разводе, Юлия, — проникновенно посоветовал Фернанд. — Может быть, я позволю вам завести любовника. Года через три, когда родите мне наследника, а лучше — двух. Но до тех пор… — он склонился ко мне и прошептал, щекоча ухо дыханием: — Вы обещали быть послушной, помните?

По спине пробежал холодок. В глазах Фернанда плясали смешинки, но голос был серьезным — чему верить? Я сделала шаг в сторону, демонстративно увеличивая дистанцию, и любезно улыбнулась:

— Обсудим в первую брачную ночь.

— Ладно, — легко согласился принц. — Недельку я потерплю.

— Неделю?!

— Ну да, разве я не говорил? Свадьба через неделю.

— Но… почему так скоро?

— Чтобы невеста не передумала.

И снова диссонанс: губы смеются, глаза серьезны. Что происходит?

* * *

Расставшись с принцем, я направилась к Веронике. Идти к себе не хотелось: я не была уверена, что готова остаться наедине со своими мыслями. А с Никой мы не виделись уже неделю, и эти семь дней были не самыми легкими в ее жизни.

— Юля! — восторженно завопила девушка, повиснув у меня на шее. — Как же я соскучилась! Ой, прости! — она отстранилась и испуганно посмотрела на меня. — Я тебе ничего не повредила? Магистр сказал, что ты упала с лошади и ударилась спиной. Больно было, да? — Вероника сочувственно сморщила носик. — Ну, проходи скорей.

Она втащила меня в комнату и усадила рядом с собой на кровать. Я оставила надежду хотя бы поздороваться и терпеливо ожидала, пока словесный поток иссякнет.

— Слушай, а где Дан? Его нигде нет! Женька ужасно переживает, просто места себе не находит. Лорд Дагерати сказал, что отправил его куда-то по делам, а куда — не говорит. Жене — не говорит! Представляешь, да? А Женя сказал, что он теперь здесь насовсем. Ну, в Карантелле, в смысле. И к себе в Реал не вернется. Здорово, правда?

Я промычала что-то неопределенное. Для Ники, конечно, здорово. Да и для меня, если честно, тоже. А для Женьки? Вспомнилось: когда я видела его последний раз, на соседней койке в клинике, на нем не было амулета возврата. Он просто

не может

вернуться.

— Понимаю, что стыдно этому радоваться. — смущенно призналась девушка. — У него же там дом и все такое, но не могу удержаться. Каждый раз, когда он уходил, я боялась: вдруг не вернется?

Я поразилась легкости, с которой Ника это говорит, и только через несколько секунд сообразила: она ведь не знает, что на самом деле произошло. Не знает, как врачи в реанимации боролись за его жизнь — и проиграли. Не знает, что чувствовал Костя Литовцев, накрывая простыней мертвое тело друга. Не знает, что там осталась другая девчонка — наверное, чем-то похожая на саму Нику — которая никогда уже не увидит брата.

Она ничего этого не знает, для нее Женя просто решил не возвращаться домой. И это к лучшему.

Ника подтянула колени к животу, уткнулась в них подбородком.

— Юль… А после того, как Вереск погиб, ты хоть раз жалела о том, что у вас с ним ничего не было?

— Это удар ниже пояса.

— Ну, а все-таки?

Кого-нибудь другого я бы, не задумываясь, послала подальше с такими вопросами. Принцесса, наклонив голову чуть в бок, смотрела на меня серьезными карими глазами и ждала ответа. Я вздохнула: