За-некоторое время до этого Бог произнес самое сильное слово к Езекии через пророка Исаию: «Так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь» (Ис. 38:1). Каков был ответ Езекии на это сильное слово суда от Бога? Он воззвал к Богу за милостью! Бог ответил на его отчаянный крик, исцелил его и дал ему еще пятнадцать лет жизни.

Теперь Бог приходит к Езекии во второй раз с сильным словом обличения через пророка Исаию: «И возьмут из сыновей твоих, которые произойдут от тебя, которых ты родишь, — и они будут евнухами во дворце царя Вавилонского» (Ис. 39:7). Что делает Езекия в ответ на это слово? Просит ли он о милости так же, как он просил, когда дело касалось его собственной жизни? Нет. Мы видим, как проявляется поверхностность перемены в сердце Езе-кии: «И сказал Езекия Исаии: благо слово Господне, которое ты изрек; потому что, присовокупил он, мир и благосостояние пребудут во дни мои» (Ис. 39:8).

Он совсем не стенает и не ходатайствует. В его глазах нет слез. Божий суд состоится над будущим поколением, поэтому Езекия принимает пассивную позицию. Его ответ звучит набожно, но в действительности он очень ленив. Фактически он говорит: «Это суд Божий, кто же сможет изменить Божьи планы? Если Он так сказал, значит так и будет. Бог сделает то, что Он хочет». Внутри своего сердца он говорил: «По крайней мере, мои дни пройдут в мире и покое».

Я могу представить разочарование Бога примерно так: «О Езекия, ты ничего не понял! Я послал тебе болезнь, чтобы ты мог пережить такую боль, которую никогда не испытывал. Твоя жизнь была настолько изолирована, что ты не мог понять боль других.

Я провел тебя через болезнь, чтобы сделать тебя чувствительным к боли других. Я хотел, чтобы эта скорбь очистила тебя до такой степени, чтобы ты научился сострадать другим. Но теперь, когда у тебя появилась возможность избавиться от несчастья за счет будущих поколений, ты занимаешься самолюбованием. Ты не выдержал испытание, Езекия. Я вижу, что твое сердце не изменилось».

Мы видим, что настроение Бога изменилось. Он хотел провести в сердце Езекии «Божественную ангиопластику», но процедура была безуспешной. Бог надеялся воздвигнуть ходатая, который бы взывал к Нему ради поколений, которые еще не родились, но Езекия просто не справился с этим.

Почему операция не принесла ожидаемого результата

Вы можете спросить: «Почему ничего не получилось? Почему скорбь Езекии не изменила его сердце?» Я убежден, что ответ в следующем: он был исцелен слишком скоро. Период его болезни был сравнительно коротким. Недуг предназначался для того, чтобы очистить сердце Езекии, потому что физическая боль всегда будет заставлять нас выходить за пределы наших сегодняшних достижений в Боге. Мы вынуждены взывать к Нему. Мы вынуждены искать Его помощи в нашем несчастье. Мы вынуждены искать лица Божьего так, как никогда раньше. Наши пыл и желание найти Бога усиливаются, и мы отчаянно желаем понять цель нашего несчастья. В случае с Езекией Бог убрал жар (то есть Бог исцелил его) раньше полного очищения золота. Исцеление Езекии казалось действием Божьей милости, но в действительности оно оставило Езекию неизмененным человеком, потому что процесс очищения был слишком коротким.

Этот пример открывает перед нами смысл действий Бога. Когда Госцодь позволяет несчастью и боли, скорби и страданию войти в нашу жизнь, Он делает это с определенной целью. Он хочет изменить наши сердца. Но мы противимся переменам.

Для того чтобы процесс завершился, период испытаний должен быть достаточно долгим. Мы не знаем, насколько долгим, это знает только Бог.

Вот почему Бог часто отвечает на наши просьбы об освобождении: «Еще не время». Все, что мы хотим, — это чтобы боль ушла, но Он ожидает чего-то гораздо более ценного. Бог хочет получить золото — золото очищенного характера, очищенного сердца. Он хочет, чтобы пламя сделало нас более похожими на Христа. И Он будет поддерживать жар, пока не завершится работа.

Манассия

Одним из признаков невозрожденного сердца Езекии является тот факт, что он стал отцом Манассии — самого безбожного царя всей истории Иудеи. Езекия очень огорчился, когда Бог сообщил ему о скорой смерти, ведь в то время у Езекии не было наследника. Затем, когда Бог продлил ему жизнь на пятнадцать лет, был зачат Манассия. С первого взгляда может показаться, что желание иметь наследника отражает искреннюю заботу Езекии о будущем поколении. Но бездействие по отношению к воспитанию сына показало, что его желание иметь сына в большей степени было проявлением эгоизма — чтобы сохранить свое имя. Бог сказал Езекии: «сделай завещание для дома твоего» (Ис. 38:1), но Езекия не обращает внимания на это поручение. Он способствует духовному обновлению целой нации, но теряет собственного сына и в итоге весь народ.

Это переломный момент в истории Иудеи. В конце концов, люди потеряли основание, потому что Езекия не основал должный духовный порядок в своем доме. Его сын, Манассия, привел народ к гибели.

Возможно, Езекия был слишком занят делами царства и не мог полностью посвятить себя воспитанию сына. Какой бы ни была причина, когда Манассия унаследовал трон, он предался самым низменным и извращенным формам идолопоклонства и дошел даже до того, что принес в жертву своего сына. Он практиковал колдовство, советовался с медиумами и залил Иерусалим невинной кровью (см. 2 Цар. 21:6; 24:4). Удивительно, что такой благочестивый человек, как Езекия, мог вырастить подобного бунтаря. Причина некоторым образом связана с тем фактом, что Езекия не был глубоко обеспокоен тем, что он оставит людям после своей кончины.

Посмотрите, как Бог отзывается о Манассии. Спустя много лет Бог, все еще разгневанный поведением Манассии говорит Иеремии, живущему пару поколений спустя: «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему… И пошлю на них четыре рода казней… за Манассию, сына Езекии, паря Иудейского, за то, что он сделал в Иерусалиме» (Иер. 15:1,4). Хотя народ Иудеи пережил несколько духовных пробуждений после смерти Манассии, особенно во время правления Иосии, Бог определил суд для народа. Несмотря на то, что народ покаялся, Бог не мог простить мерзости Манассии.