— Для кого это «для нас»?

— Неужели ты думаешь, что мы ничего не можем сделать? Конечно, я не один! Нас много — тех, кто не хочет больше мириться с рабством, дрожать за работу и каждый кусок хлеба! Мы хотим учиться, счастливо жить, работать, мечтать! Но ты меня пока не спрашивай, кто эти люди. Это не моя тайна.

— Нам вы можете верить! Не знаю, что на уме у вашей королевы — мы ее редко видим, — но кое-что все же узнали! — торжественно начал Ростик. — Слушай, Том! Есть надежда на спасение. Не бойся Леса ужасов, там нет никакого чудовища! Как раз наоборот! Спасение ждет тебя именно на Поляне вековых платанов! Обязательно найди кузнеца Джо и расспроси его о тайне, которую он хранит уже много лет. Думаю, что он не откажется помочь тебе. Только сначала пусть научит тебя, как спастись от гибели. Если в лесу нет никакого чудовища, то причина смерти людей, побывавших там, в другом. Но в чем именно? Постарайся это узнать.

— Мне страшно, — снова заплакала Мэри. — Что, если Том не найдет кузнеца и умрет?

— Не бойся, Мэри! — сказал Ростик. — Госпоже Мафитте нужна трава, а не мертвый человек в лесу. Судя по всему, кузнец Джо многое знает, иначе его так не опасались бы голубокожие. Он обязательно поможет твоему брату.

Только сейчас ребята заметили, что давно не слышат Поля. Малыш так и уснул на полу, не успев добраться до соломенной подстилки. Во сне он вздрагивал и жалобно звал маму.

Том переложил его на кучу тряпья, едва прикрывавшего прогнившую солому, погладил мальчика по кудрявой головке и сказал:

— А Поля к благотворительнице привел его отец. Когда маму малыша задавила машина-автомат, они остались вдвоем. Отец с утра отправлялся на поиски случайного заработка — постоянную работу он давно уже потерял, а мальчик болтался по всему кварталу. Вы, наверное, слышали, что разноцветные акиремцы имеют право жить только в своих кварталах. Мы, например, жили в зеленом квартале, а Поль — в синем. Наши кварталы, правда, никогда не враждовали, но это объяснялось просто: мы не были соседями. Кто-то постоянно нашептывает разноцветным акиремцам мысль, что их счастью мешают люди с иным цветом кожи. Вот и воюют синие с красными, зеленые с желтыми.

Чего-чего, а оружия нам всегда хватало! Говорить о мире у нас вообще запрещено. Впрочем, в последнее время от взрослых все чаще можно услышать это слово. Многие начали понимать, что в их несчастьях и безысходной бедности виноваты не соседи, а проклятые голубокожие!

Так вот… Поль забрел однажды в чужой квартал, где его избили местные лавочники. Из тех, которые, разбогатев, покупают право перекраситься в голубой цвет. Пожалели ребенку булки! После этого случая малыш часто болел и не мог ходить. Так они и маялись с отцом, пока тот не решился привести сына во дворец. От голодной смерти он его спас, но лишил малыша будущего — в подвале долго не живут…

Том заботливо укрыл успокоившегося Поля. День выдался тяжелый, и все нуждались в отдыхе. Попрощавшись с друзьями, Ростик поднялся наверх по темной лестнице. Неспокойно было у него на душе. Он и волновался за друга, и боялся встречи с роботом. Но оживление не принесло никаких сюрпризов, если не считать одной мелочи, на которую мальчик не обратил внимания: робот не задавал традиционных после пробуждения вопросов. Пожелав Ростику доброго сна, он занялся своими делами. Мальчику было не до него. Он все еще находился под впечатлением рассказа Тома. Какой далекой и беспечной показалась ему жизнь дома! И тут-то Ростик впервые обратил внимание, что ничего, почти ничего не помнит о доме, родителях, о школе. Будто густая пелена тумана закрыла дорогу в прошлое, не давая увидеть себя в той стороне, которая звалась таким необъятным словом — Родина. Мысли Ростика никак не могли сосредоточиться, ему кто-то мешал! Разве мог он предположить, что во всем виновата та самая старуха, которая как-то промелькнула перед их глазами в кабинете у господина Толлара?!

В кабинете директора Центрального разбойничьего управления проводилось экстренное совещание. Вдоль стеллажей было приказано поставить десяток дополнительных кресел, так как ожидались гости. Ровно в девять часов появился Рассори, мрачный и невыспавшийся. Он хмуро оглядел собравшихся, и от этого взгляда многим стало не по себе. Неуютно чувствовали себя руководители отделов управления, для которых полным сюрпризом оказалось присутствие на совещании некоторых могущественных представителей Белого дворца. Тут были и Толлар, суровый вид которого не предвещал ничего хорошего, и ласковая, как никогда Мафитта, что свидетельствовало о ее крайнем гневе, и дядюшка Пентоон, не такой уж чужой в управлении человек. Что-то случилось, раз могучая тройка и несколько наиболее влиятельных членов придворного Совета пришли на это совещание.

— Господа! — начал директор после небольшой паузы. — Мы собрались сегодня для того, чтобы обсудить создавшееся в стране неблагополучное положение. Я и мои друзья, — он кивнул в сторону Мафитты и компании, — хотим получить четкий и ясный ответ на вопросы, касающиеся непонятных волнений, то тут, то там возникающих в стране. Поэтому мы заслушаем отчеты о работе некоторых служб управления.

Особенно меня волнует работа отдела по разжиганию вражды между разноцветными кварталами. С тех пор, как им перестала руководить Кривая Ложь, слово «мир» появилось в обиходе уже у сорока процентов взрослого населения страны. И это против одного процента на конец прошлого года! Безобразие! Вспомним печальный случай прекращения войны между красными и синими. Как это могло случиться? Почему?!

В нависшей тяжелой тишине поднялся руководитель отдела по разжиганию вражды господин Расисто.

— Я не хочу оправдывать неудачи в деятельности нашего отдела своей неопытностью, хотя я работаю на этой должности всего несколько месяцев. Нет! Мы по-прежнему посылаем агентов на сборища смутьянов. Самые опытные из агентов, изменив цвет кожи, чтобы не отличаться от людей данного квартала…

— Или не быть ими битыми, — ехидно вставил Бельмоглаз.

Расисто слегка побледнел, но продолжил, сделав вид, что не слышит колкой реплики: