– И смотрит так оценивающе, словно выбирая, с чего начать!

К подобным высказываниям я уже привыкла, но порой обидно было до слез. Неужели только из-за того, что у меня острые зубы, я должна на них нападать? Я, между прочим, мясо вообще не ем! Эх, а тот мужчина с белым ореолом обратился ко мне уважительно "ирусан", не то, что этот.

– Не беспокойся,– со смешком сказала Ивильмира. – Даже если на земле из еды останешься только ты, то Эль побрезгует даже взглянуть с подобным намерением на твою тушку.

– Ааа,– протянул Зубатка, а потом задумчиво нахмурился, перекрутил услышанное и выдал: – В каком это смысле?

– В том, что посмотри на себя: грязный, немытый, вонючий. Кто вообще на тебя польститься?– насмешливо разъяснила подруга.
– Точно не ирусан. Они слишком горды, чтоб снизойти до подобного "деликатеса", – во всю уже насмехалась женщина.

Зубатка обиделся и зло процедил:

– Откуда у тупого животного гордость?

– Эй, Зубатка, не надо так,– осадил его Мягколап. – Ирусан - это тебе не обычный мусорный кот. Она и обидеться может.

– Кто? – с презрением протянул двуногий, кивнув на меня. – Это тупое животное?

Я резко поднялась, подошла к шарахнувшемуся со стула мужчине, который заорал: "- Уберите ее от меня!", и с раздражением сказала:

– Слушай, двуногий, я тебя не обзывала, хотя тупостью ваш род намного превосходит наш. Вы единственные существа в мире, которые могут общаться лишь друг с другом. Из этого делаем вывод, что вы намного тупее нас, потому что ты, в отличие от меня, даже неспособен понять то, что я тебе говорю!

Двуногие ошарашено молчали, с удивлением глядя на меня, кажется, даже Ивильмиру удивили мои действия.

Просто достали меня эти двуногие, которые строят из себя не пойми кого. Высшая раса, которая без своих железных кругляков неспособна долго прожить!

– У меня такое чувство, что она тебе сейчас лекцию морали прочитала,– ошарашено проговорил Мягколап.

– Скорее послала куда подальше,– возразила со смешком Ивильмира.

Я фыркнула, развернулась и направилась назад на ковер.

Слишком много чести обижаться на них!

***

Единственное имеющееся в наличии платье, оказалось настолько ужасным, что любая уважаемая себя леди, предпочтет остаться голой, нежели облачиться в подобный наряд. Так заявила Ивильмира, когда перед нашими глазами предъявили красное платье с пришитыми везде, где только влезли, розочками.

В платьях я не разбиралась, поэтому определить хорошее оно или плохое не могла, но запаха мне вполне хватило, чтоб чихнуть несколько раз и поспешно отойти от него подальше.

– Я это не одену!– возмутилась подруга, когда ей предложили его померить.
– Хотите, сами его напяливайте и изображайте благородную леди. Хотя в подобном платьице, вас за благородную леди примет только слепой! – Женщина увидела фыркающую меня и со смешком добавила: – И с заложенным носом!

– Я не виноват, что у тебя платьев нет!– возмутился Мягколап, в чьи объятья и было передано предполагаемое облачение отнюдь не благородной леди. – И вообще, ты же же... же... же... Апчхи!.. женщина! Зубатка, спрячь назад это убожество!

Платье вернулось назад в сундук, вот только запах пожелал и дальше составлять нам компанию, от чего я не переставала фыркать, раздраженно водя усами.

– Да я - женщина,– обиженно ответила Ивильмира, сложив руки на груди. – Только какой толк мне таскать с собой платья? По балам я не разгуливаю, да и мужчин обычно интересую без одежды.

– Тогда как прикажешь светлого заманивать? – возмущенно спросил Мягколап.

– В этом и заманю!– Провела женщина руками вдоль тела, уделив особое внимание груди. – Мужик всегда остается мужиком! Будь ты хоть светлый, хоть темный, хоть священко!

– Хорошо,– сдался Мягколап. – Легенда останется прежней, только с поправкой на то, что ты не благородная леди, а просто путница.– Мужчина вздохнул, покачал головой и печально добавил: – Надеюсь, удача будет на нашей стороне и хоть светлый окажется из благородных.