– Да ты хоть знаешь, что это за меч?! Сам великий мастер Уорбин, передал мне его перед смертью, а его передал ему великий мастер Наар, а ему передал великий мастер Бермор, а ему...

Честно признаться, сколько именно он назвал имен я не знаю, так как где-то на двадцатом великом мастере, я плюнула на это дело и, поудобнее разлегшись, задремала, чувствую направленные на меня завистливые взгляды подруги. Ей-то приходилось его слушать, так как меч все был направлен на нее, а жрец так разошелся, что на попытки женщины его прервать попросту не обращал внимание. Его сестра тоже задремала, но думаю, она сама была способно продекламировать все имена великих мастеров, в чьих руках умудрился побывать этот меч.

Мужик все перечислял и перечислял, пока подруга не пробормотала:

– О, Хозяйка Порока, ну когда ж он заткнется?!

К нашему удивлению он и, правда, заткнулся, вот только молчал не долго.

– Никогда,– его голос был схожим с шипением гадюки, которая приготовилась к броску, – слышишь, никогда не обращайся к этой твари!– Дэрек навис над опешившей женщиной и тяжелым взглядом посмотрел ей в глаза. – Поняла?

– Брат, успокойся, пожалуйста, она ведь не из староверов.

Хоть голос у девушки был тих, мягок и нежен, но он произвел просто поразительное действие на мужчину, так как он вправду успокоился, убрал меч (он засиял в его руке и исчез) и присел на место. Раздраженно сложив руки на груди, жрец оскорблено отвернул голову в сторону, словно это в него тыкали мечом и на него орали.

У меня от его действий поражено округлились глаза.

– Вы так и не назвались,– взяла нить разговора Лидия в свои руки.

– Можно просто Ивильмира.– Она поднялась на ноги и театрально присела в реверансе. – А ее имя Эль.

– Эль?– спросил Дэрек, опешивши. – Ты называешь ирусана - короля котов, хранителя замка Аримера и одно из первых созданий ottoreni Nebe!
– сортом пива?!

– А что? – невозмутимо ответила подруга, пожимая плечами. – Нормальное имя, которое быстро и легко произноситься.

Люди удивленно на нее вытаращились, а девушка даже рот ошарашено приоткрыла от подобного ответа, но подруга, совсем не смутившись, лучезарно им улыбалась.

Если бы они только знали, что скрывается за ее улыбками...

***

Лапы от бега пекли настолько, что снег, казалось, под ними таит, слоило им прикоснуться к нему.

Я не знала, почему бегу. Может мной управляла гордость, может злость, а может и ненависть... притом не на НИХ, а на того, кто сдался и остался позади.

В памяти еще оставался его последний взгляд, который я увидела, когда обернулась.

В нем было сожаление, мольба о прощение и пустота, такая же, как в красных глаза бегущих за нами тварей.

Я знаю, они способны внушать нам мысли. Они и сейчас одолевают меня. Шепчут мне остановиться. Принять свое будущее, которое рано или поздно меня постигнет. И самое гадкое то, что они задают мне правильные вопросы.

Ради чего мне бороться? Для кого жить? Каму я нужна?

Я на секунду помедлила, и этого хватило, чтоб одна тварь попыталась вцепиться мне в бедро, а вторая прыгнула на спину.

Ну, нет! Не дождетесь!

Тварь со спины я легко стащила зубами, а потом ускорилась, легко перепрыгнула через поваленное дерево и резко повернула влево, куда уходил склон.

Хоть снег под лапами тварей хрустел, но следов ОНИ не оставляли, в отличие от моих лап, за которыми ОНИ и следовали.

ДРУГИЕ удивленно и с опаской за нами следили, что наводило на грустные мысли о том, что тварей этих они видели впервые, а значит, мест силы тут нет.

Вот только почему их было так много? Намного больше, чем должно быть в лесу, особенно зимой.

Ветер сменился и до носа донесся запах. Двуногие!

Вот почему тут было так много ДРУГИХ, они пришли за двуногими.

Я рванула быстрее, так как возможно там находился хозяин внезапно напавших на меня тварей, и через некоторое время с удивлением обнаружила, что ОНИ отстали от меня.

От радости у меня появились силы на последний рывок вниз. Но стоило мне спуститься с горы к ее подножью, как я застыла.

Теперь понятно, почему ОНИ отстали от меня. Рядом с женщиной, которая сидела прямо на снегу, сжимая что-то в руках, среди тысячи любознательных ДРУГИХ бродила Смерть.