– Я знаю, как ты печешься о брате,– продолжила весело Ивильмира, – поэтому предупредила заранее, чтоб ты увеличил охрану, успокоив тем самым совесть и свою настороженность.

– Вы же знаете, он этого не допустит, – ответил, как мне показалось, слегка напряженным голосом Кассиэль, а потом повернулся и сказал: – Спасибо, что предупредили. Поспешим.

Дроу направился к большим воротам, а за ним последовали и мои двуногие.

Телегу они оставили тут, взяв только по одной сумке и под узды Фарга с Мивой, а Лида, по приказу Ивильмиры, схватила Мелкую, которая от радости тут же подняла голову и принялась лизать подбородок своей хозяйки, которая, если судить по недовольному лицу, подобную ласку не оценила.

Ворота открылись после того как дроу просвистел какую-то незатейливую мелодию, напомним песнь соловья. За ними оказался прохладный тоннель. Хотя он был не один, а остальные были запутанные как клубок, распутанный игривым котенком, которого по неосторожности оставили сам на сам с клубком в комнате. Большие летучие мыши на потолке возмущенно пищали, но при дроу нападать не смели. Неприятный запах из-за них бил по носу и заставлял постоянно морщиться. Тоннели от их испражнений убирали, но если для обоняния двуногих этого было достаточно, то для ирусана нет. В этой вони невозможно было ничего учуять, поэтому я насторожилась, приложив все усилия на слух.

Главный мастер с Ивильмирой к охране отнеслись спокойно, а вот Лида вцепилась в притихшую собачонку, словно в спасательную корягу в бушующей речке, которая стремглав несла ее к водопаду. С одной стороны коряга спасти от водопада вряд ли сможет, но с другой внушает хоть какое-то подобие надежды.

– О чем вы так долго разговаривали?
– шепнул Дэрек валькирии.

– Объясняла цель нашего визита,– ответила женщина, не понижая голос.

– А почему он назвал тебя Инер?– влезла Лида.

– Ин'неир,– мягко исправила Ивильмира. – В переводе это обозначает "ветреная девушка".

– Значит, ты и тут успела прославиться,– сострил жрец. – Я даже представить не могу, как тебя в других королевствах почитать изволят.

– Ты не о том подумал, Реник-Веник, – с противным хихиканьем ответила женщина.
– Хотя, что еще можно ожидать от начитанного вроде тебя.
– Хихиканье приняло уже вообще непозволительно противную форму, от которой даже у меня скулы свело, не говоря уже о жреце, чьи зубы заскрипели, словно песок в руках хозяйки, отдирающую грязную сковороду. – Ветреная - в смысле я валькирия. Легенда говорит, что Хозяйка Естества из своей крови и ветра сотворила нас - дев, которые умеют слушать ветер и парить с ним над землей.

Дэрек на словах "Хозяйка Естества" поморщился и, хотел было что-то сказать, но на него кинула сердитый взгляд сестра и он обижено замолчал.

– У тебя вправду очень красивые крылья,– мечтательно вспомнила Лида.

Когда мы убежали от того старца с его оборотнем и нашли валькирию со жрецом, то монашка женщине все уши прожужжала, после того как та показала ей крылья, да еще и полетать с собой взяла. Лида считала, что крылья - это образное выражение о возвышенном состоянии души у валькирий, а не вполне материальные дополнительные конечности, которые по желанию могут вырастать у них за спинами. Правда Ивильмира не часто летает, потому как нагрузка на позвоночник слишком сильная и злоупотреблять этим нельзя. Она после полета с Дэреком пару дней скрепила, словно старое дерево, от чего мужчина в одной из деревни купил зелья, которое валькирии помогло.

– Спасибо,– вполне искренне поблагодарила Ивильмира, и повела как-то плечами, словно расправляя невидимые крылья за спиной.

Больше они ни о чем не говорили и до вторых ворот мы добрались под размерный звук шагов, тресков факелов и возмущенный писк летучих мышей на потолке.

– Добро пожаловать в Лэстэрин!– приветливо прикрикнула валькирия, когда мы вошли в ворота и остановились на выступе, с которого открывался великолепный вид на одну из пещер подземного города.

Мне казалось, что я ослепну. Нет, не от света излучающего камнями, а из-за красоты, от которой захватывало дух. Хотя скорее это мои глаза хотели ослепнуть, потом что им казалось, что они не достойны, даже взглянуть на это чудо и, не говоря уже о том, чтоб им любоваться.

Пещера сияла, но не ярким, ослепляющим светом, а тихим, мягким, чтоб выделить каждый домик, усеянный разноцветной мозаикой из причудливых, красивых, мягких, странных, прекрасных и необычных картинок, каждая из которых рассказывала свою историю и одаривала своими чувствами.

– Эль, смотри ирусаны!– в восхищении воскликнула Лида, ткнув пальцем немного вверх. – Белые!

Признаться, первая моя мысль была о том, что она увидела живых представителей моего семейства, но это оказалась мозаика, выложена на одном доме почти у самой "крыши" пещеры.

Два белоснежно-серебряных ирусанов, играючи, привстали на задние лапы, а возле их лап застыли трое малышей. Камни через несколько секунд в одном месте гасли, а в другом вспыхивали серебром, из-за чего казалось, что у котов движутся лапы и то открывается, то закрывается пасть, а малыши вертят головами, переводя взгляд с одного родителя на другого.