Шрифт:
— Как мыслите, воеводы, Казань брать?
Князь Вельский, горячий, нетерпеливый, сказал — отрубил:
— Возьмем, государь, инако быть не может!
И прихлопнул ладонью по карте, где Казанское ханство.
Князь Репня поддакнул:
— Силы у нас, государь, предостаточно. Не приступом, так измором одолеем.
— Ну, ну, — одобрительно промолвил Василий. — Однако на долгую осаду не располагайте, воеводы. До морозов кончать надо. А ты о чем речь поведешь, князь Воротынский? Что карта тебе сказывает? Аль с Вельским и Репней не согласен?
Воротынский склонился над листом пергамента с нарисованными реками и маленькими означенными городами, государствами и ордынскими землями. Карта говорила воеводе многое. Заслышав вопрос, поднял глаза. Взгляд умный, спокойный.
— Я, государь, по-иному мыслю.
— О чем же? — Василий прищурился.
— Мню я, государь, одолеть Казань немудрено и рати на то у нас, чай, хватит. Коли не в это лето, так через срок, а будет Казань наша. Но вот удержим ли мы город?
— Отчего ты, князь Воротынский, сомневаешься? — скривился в недоброй усмешке Репня.
Воротынский поглядел на него с едва скрытым презрением.
— Оттого, князь Репня, что меж Казанью и нашими землями есть и другие народы, кои не все к нам благоволят, но и сторону казанцев держат. Надобно, князь Репня, и о том не забывать.
— Так какой совет твой, князь Воротынский? — спросил Вельский, прервав готовую вспыхнуть перебранку.
— Сказывай, князь, коли начал! — Василий с интересом посмотрел на Воротынского.
Тот снова склонился над картой, заговорил:
— Думаю, князь, одолеем мы Казань, не одолеем — одна сторона дела, а главное вот здесь, — Воротынский ткнул пальцем в место, где река Сура вливалась в Волгу, — надобно заложить город. Рубить его спешно, не отлагая. Из нового города будем мы одной рукой Нижнего Новгорода держаться, а другой накрепко Казань за горло возьмем.
— Та-ак, — протянул Василий, — вот ты о чем, князь? Мудро! — И замолчал, обдумывая. Потом обвел цепким взглядом воевод. — Ан и верно промыслил князь. Как? — И хитро прищурился. — Разумно, зело разумная речь твоя, Воротынский. На этом и порешим, воеводы! Тебе, князь Воротынский, за старшего над русским войском быть.
Огневой наряд везли на волокушах. На луговых травах волокуши скользили, как по снегу, но на песчаной земле запряженные цугом кони тащили с трудом. И тогда пушкари дружно брались за постромки, шумели: «Эх-да!»
Степанка слезал с коня и тоже вместе со всеми толкал волокушу.
Великий князь взял Степанку в поход старшим над пушкарями. Бояре недовольны, экую честь государь воздал холопу! Но против воли великого князя слова не вымолвят. Уж такие времена настали, когда служилый дворянин выше боярина.
Сам Василий дальше Нижнего Новгорода не пошел. На Казань послал воевод, а Волгой вниз с попутным ветром судовую рать.
Не встречая сопротивления, полки вступили в землю черемисов [25] .
25
Черемисы — марийцы, чуваши.
Где дорога жалась к реке, близко видели струги. Ратники меж собой перебрасывались шутками:
— Эй, много ль рыбы изловили?
— Айдате к нам, на парусах вольготней! И-ии!
Воеводы на взгорочек выехали, встали, полки пропускают.
Репня и Вельский посмеиваются:
— Казанцы небось торбы увязывают.
— Так и до Казани дойдем, ни одного ордынца не повстречаем…
Воротынский помалкивал. Тронул коня, обронил:
— Велите дозорам в оба глядеть.
Чуял воевода, затевают что-то ордынцы.
Вторые и третьи сутки идут русские полки к Казани. Но вот дозоры по левую руку донесли: «Орда двумя туменами показалась. А с ними черемисы конные».
Остановились полки, воеводы повернули ратников навстречу ордынцам. Пустив рой стрел, казанцы отошли. Но едва московские воеводы велели двигаться дальше, как орда снова объявилась. И опять остановились русские полки, изготовились к бою. А конная орда, помаячив вдалеке, скрылась.
Близилась к концу первая половина лета. Теперь полки двигались медленно, ждали внезапного нападения.
Вскоре ордынцев заметили позади войска. Не меньше тумена их следовало за русским огневым нарядом, грозили пушкарям.
Остановил Воротынский полки. Суда к берегу причалили, спустили паруса. Наскоро сошлись воеводы думать: на Казань ли идти, назад повернуть? И порешили: надо ворочаться.
На левобережье Волги, у впадения в нее Суры-реки, построили город. Делали всем войском. Высокие прочные стены из бревен обнесли валом, а в ров запустили воду.
Для люда, что будет жить в городе, срубили дома. Посаднику возвели просторный терем.