Клавдия Владимировна ревностно работает, не покладая рук, на облюбованном ею поприще, щедро рассеивая вокруг себя зерна „прекрасного, доброго, вечного“… „Много томов, – говорит сама К.В., – написала я для дорогих моих друзей. Я не выпускаю пера из рук и не выпушу его до тех пор, пока оно само не выпадет из моих слабеющих, старых рук“».

В годы Первой мировой войны писательница содержала на свои средства палату для раненых в лазарете им. Л.Н. Толстого, устроила приют для детей воинов, ушедших на фронт. В 1917 году она выехала на лечение в Геленджик, а в 1921 году вернулась в Петроград по приглашению А.В. Луначарского «для работы в области детской литературы».

Ничего удивительного, что в новой, советской, действительности творчество Клавдии Лукашевич пришлось совсем не ко двору. В 1918 году, как бы по инерции, еще вышло несколько переизданий ее дореволюционных книг для младшего возраста, в том числе сборники «Детские годы», «Зернышки», «Кузовок», «Один из многих» и другие рассказы. Затем Лукашевич просто перестали печатать. Едва ли не чудом в середине 1920-х годов вышли две ее книжки. В 1924 году в Петрограде напечатали «Митрофашку. Из Новых сказок для маленьких детей» (в Российской Национальной библиотеке хранится экземпляр с автографом автора), а в 1927 году в Москве – рассказ «Сын стрелочника». По-видимому, эта книжка стала последней… Произведения Клавдии Лукашевич вернулись к читателям только в начале 1990-х годов. Переиздаются они и сегодня.

Рассказывали, что Клавдия Владимировна Лукашевич часто приглашала к себе в гости старушек, обитавших в многочисленных богадельнях Лесного, и внимательно слушала их воспоминания. Многие из них впоследствии ложились в основу ее рассказов…

Митя Шостакович, сентябрь 1919 г. Художник Б.М. Кустодиев. Из архива семьи Д.Д. Шостаковича

Среди гостей Клавдии Владимировны в доме в Воронцовом переулке был совсем еще юный Дмитрий Шостакович – здесь его называли просто Митей. Лукашевич знала его с самого рождения и принимала участие в его судьбе. В Государственном архиве в Москве сохранилось письмо Лукашевич наркому просвещения А.В. Луначарскому от 16 августа 1921 года с просьбой помочь юному талантливому музыканту[57].

«Глубокоуважаемый Анатолий Васильевич! – говорится в письме. – В музыкальных и литературных кругах много говорят о том, что Вы учреждаете пайки для выдающихся талантливых детей России. Можно только горячо и радостно приветствовать Ваш добрый почин, в котором сейчас такая острая, насущная потребность. Я позволяю себе обратить Ваше внимание и ходатайствовать перед Вами о назначении пайка одному, несомненно, выдающемуся по своему таланту мальчику-пианисту, композитору Дмитрию Шостаковичу, 14 лет. Мальчик этот уже с 9 лет проявил необыкновенный музыкальный талант: у него феноменальная музыкальная память, абсолютный слух, громадное познание фортепьянной литературы и уже есть такие сочинения, с которыми он выступал перед большой публикой с разрешения комиссии, во главе которой стоит директор Петроградской консерватории профессор Глазунов.

Митя Шостакович, 12 лет, поступил в Петроградскую народную консерваторию по классу фортепьяно к профес[сору] Николаеву с отзывом (большое виртуозное музыкальное дарование, передача вдумчивая, полная настроения) и по классу композиции к профес[сору] Штейнбергу с отзывом (ярко выраженный талант). С тех пор он все совершенствуется и большими шагами идет вперед. Но переживаемое тяжелое время, почти постоянная голодовка кладут болезненный отпечаток на всех детей, а тем более на такого труженика и впечатлительного, как Митя. От недостатка питания (он ведь почти никогда не имеет ни молока, ни яиц, ни мяса, ни сахара и очень редко масло) наш дорогой мальчик очень худ, бледен, в нем развивается усиленная нервозность и что всего страшнее – острое малокровие. Наступает тягостная петербургская осень, а у него нет крепкой обуви, галош, теплой одежды. Страшно за его будущность. При всем желании и любви к нему ни его родители, ни близкие не в силах дать ему всего необходимого для жизни и развития таланта. Он получает интернатский паек, так называемый „талантливый“, но в последнее время он так мизерен, что не может никогда спасти от голода и выражается в золотниках (напр[имер], 2 ложки сахару и 1/2 фунта свинины на полмесяца).

Кроме выдающегося музыкального дарования, я должна засвидетельствовать, что Митя Шостакович, которого я знаю от рождения, обладает кротким, благородным характером, возвышенной, чистой, детской душой, любит чтение и все прекрасное и необыкновенно скромен. В дорогой ему отрасли – музыке он не пропускает ни одного серьезного концерта, следит всегда за исполнением по партитуре и восторженно приветствует каждое удачное выступление. Его талантливая голова работает неустанно и чрезмерно. Еще раз убедительно прошу обратить внимание на этот выдающийся талант. Он не может расцветать без главной помощи – именно в питании»…

В 1927 году Клавдия Владимировна Лукашевич навсегда покинула Лесной, уехав из Ленинграда к родственникам в Ростов. Последние годы, до смерти в 1937 году, она жила в крайне стесненном материальном положении.

Несколько слов и о самом доме Лукашевич в Лесном. Под № 5 по Воронцову переулку значились две постройки – дом и флигель. Клавдия Лукашевич жила в доме, а во флигеле первоначально находилась ее большая библиотека.

По воспоминаниям старожилов и сохранившимся фотографиям, дом Лукашевич был очень красивым, решенным в стиле северного модерна. Здание деревянное, на каменном полуподвале, облицованном гранитом. Автором проекта здания являлся архитектор Александр Антонович Стаборовский[58]. Ходила легенда, что построили этот дом для Лукашевич на деньги знаменитого книгоиздателя Сытина.

Здание отличалось изысканными интерьерами и необычной планировкой. В полуподвале помещались огромная кухня со всеми удобствами, туалет, ванная и три комнаты для прислуги. Внутри всего дома была расположена красивая винтовая лестница. Наверху находилась прекрасная спальня с полукруглыми окнами, а также огромная столовая с мебелью из красного дерева. На верхнем этаже была одна большая комната с большим полукруглым окном, выходившим в сад, и огромная застекленная веранда.

* * *