«В Ленинград мы приехали из Москвы в апреле 1934 года, когда отца перевели в Институт водного транспорта, и с тех пор надолго осели здесь, – рассказала Ксения Владимировна Белецкая. – Отец не случайно выбрал местом жительства именно Лесной: эти места были ему очень дороги еще со времени учебы в Политехническом институте. Нам предлагали комнату в центре, но отцу очень хотелось жить именно в Лесном».

К несчастью, Владимира Эдуардовича не обошел стороной молох сталинских репрессий. Его арестовали 3 сентября 1940 года в Москве – он был тогда главным инженером в Центроморпроекте. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 8 марта 1941 года В.Э. Дембовецкого осудили по печально знаменитой 58-й политической статье на восемь лет лагерей (с правом переписки) и отправили на Дальний Восток, где он умер 26 ноября 1942 года. Местом смерти в документах указывается Николаевск-на-Амуре.

«Сохранились письма отца из лагеря, которые невозможно читать без боли, – продолжила рассказ Ксения Владимировна. – А мы, его семья, всю блокаду оставалась в Ленинграде. Мы выжили просто чудом. Я работала санитаркой в госпитале в бывшей 1-й образцовой школе на Политехнической улице. В марте 1942-го мне исполнилось шестнадцать лет»…

Во время войны семья Дембовецких еще поредела: в октябре 1942 года погиб на фронте сын, Виктор. К началу войны он успел окончить три курса в Индустриальном институте. Мечтал строить Волго-Каспийский канал, которому отец посвятил диссертацию. В начале 1942 года он ушел добровольцем на фронт. В семейном архиве Ксении Владимировны сохранились все письма брата с фронта. А на стене висит фотокарточка Виктора лета 1942 года, обрамленная засохшими лепестками бессмертника. Эти цветы – как память о брате. Он прислал их в одном из фронтовых «треугольничков», пояснив, что «сорвал их под самым носом у фрицев, когда ходил в разведку».

Виктор унаследовал от отца литературные способности. Даже на войне он не расставался с карандашом. Как зеницу ока хранит Ксения Владимировна поэму под названием «Воспоминания и мысли», присланную братом с фронта 14 сентября 1942 года, незадолго до гибели на Невском пятачке. От Виктора Дембовецкого остались стихи – как литературное завещание. Были в них и такие строки:

Когда сейчас я вспоминаю

Минувших дней беспечный путь,

Я часто глубоко вздыхаю

И мысль свою боюсь вспугнуть.

Та мысль невольно согревает

Меня движением своим,

В родных местах порой витает,

Встает виденьем дорогим:

Передо мной в туманной дали

Всплывает дорогой Лесной,

Сосновка – край любимый мной,

Где знал я радости, печали,

Где жил, учился и любил,

Где горевал и веселился,

Куда я всей душой стремился,

Когда от них далек я был.

Там я обрел друзей, мы вместе

Делили досуг и дела.

В нашем кругу всегда было

Единство, спайка, чувство чести…

* * *

Во флигеле дома № 5 по Воронцову переулку, где когда-то находилась библиотека Клавдии Владимировны Лукашевич, с конца 1920-х годов жила семья Кареткиных.

«Моя мама – Лидия Александровна Кареткина, родом из Севастополя, – рассказала врач Екатерина Ивановна Кареткина. – Ее отец был замечательным механиком-мастером. В Ленинград она приехала в 1929 году, окончила рабфак, училась в Политехническом институте, где и познакомилась со своим будущим мужем – преподавателем института Иваном Тимофеевичем Кареткиным. К тому времени он уже жил (с 1927 года) в доме в Воронцовом переулке, 5, квартира 4.

Родители Ивана Тимофеевича происходили из купеческого сословия и жили в Петергофе: здесь у них до революции был большой двухэтажный дом с огромным роскошным садом. Дом погиб от прямого попадания бомбы в январе 1944 года, во время освобождения города.

Иван Тимофеевич Кареткин окончил с золотой медалью классическую гимназию в Петергофе, где получил блестящее образование, знал четыре иностранных языка. Поступил в Политехнический институт. Когда началась Первая мировая война, ушел на фронт добровольцем. Войну начал в чине прапорщика, а закончил штабс-капитаном. Мама говорила, что у отца было много военных наград, но их он со своим фронтовым другом Николаем Юлиановичем Денисевичем[60] закопал в 1921 году в окрестностях Петергофа. Прекрасно помню страх за его офицерское прошлое. Отец никогда не говорил о своей службе офицером во время Первой мировой – это было очень опасно. Может быть, его спасло то, что во время Гражданской войны он был в Красной армии?

Слева направо: И.Т. Кареткин, его первая жена Анна Дмитриевна(?), кухарка Е.Н. Васильева (тетя Дуня), К.В. Лукашевич. В верхнем ряду в центре – дворник Д.В. Васильев (дядя Митя). Фото 1927 г. Из архива Е.И. Каретшной

Вообще, в семье очень боялись говорить о многих вещах. Немало близких друзей отца по Политехническому институту было арестовано в конце 1930-х годов. Мама говорила, что из дореволюционных друзей погибли практически все. Родители очень боялись говорить нам, детям, что-то лишнее: все были в страхе за жизнь близких. Время было тяжелое, но, несмотря ни на что, в самых опасных условиях люди помогали друг другу выжить.