Схватившись за верх рубашки Нико, Оникс тянет его к себе, от чего оба падают на диван. Его губы мгновенно ищут ее, пока он зарывается между ее ног, сжимая ее оголенные бедра.

Я подхожу к кожаному креслу и сажусь перед ними. Как бы мне не была ненавистна мысль о ком-то касающемся ее, я не могу удержать член от возбуждения. По плану я должен некоторое время смотреть, как он касается ее, пробует и возбуждает, затем присоединится к ним. Так Нико всегда делает со мной. Сидя здесь сейчас, на его месте, я не могу понять, как ему это удается.

– Сними с нее платье, - командую я.

Нико отрывается от поцелуя, и они встают, прежде чем он берет край короткого, тугого платья и поднимает его вверх по телу, снимая через ее голову.

– Нихрена себе, - рычит он, увидев ее тело.

Я сижу на месте, а мои глаза блуждают по ее упругому, маленькому телу, пока рука тянется к члену и трет его через ткань.

– Не стесняйся, Оникс. Это то, чего ты хотела.
– Я кусаю свою губу от злости.
– Сними с него одежду. Покажи мне, каково это быть наблюдателем, видеть окончательное предательство того, кому ты веришь. Причини мне боль так же, как я делал больно тебе. Можешь растоптать мое сердце.

Она смотрит на меня, борясь с собой внутри. Уверен, она хочет увидеть, как я буду страдать, точно так же как и она, но часть ее ненавидит мысль о причинении мне боли. Мне нужно подтолкнуть ее, иначе она может уйти навсегда. Я не смогу так жить.

– Вспомни те руки на моем теле, Оникс. Ты до сих пор представляешь тех девчонок, касающихся меня, пока я был под кайфом и не мог соображать? Как ты себя чувствовала из-за этого? Заставь меня ощутить те же чувства.

Наполненная подогретой яростью, она разрывает рубашку на Нико и проводит руками по определенным мышцам его груди и пресса со звериным рыком.

– Вот так, детка. Выплесни все. Сделай это для себя... сделай это для нас.
– Я хватаю подлокотники кресла, подавляя злость, пока она тянется к его джинсам и с силой стягивает их. Теперь он стоит в одних боксерах.

– Прикоснись к ней, Нико, - огрызаюсь я.
– Дай ей желаемое. Наклони ее над диваном и полижи ее киску. И лучше тебе сделать это хорошо.

Я улыбаюсь сам себе от знания того, что я профи в поглощении киски Оникс. Нет ни единого шанса, что это понравится ей так же сильно, как когда мой язык ублажает ее. И зная, что я наблюдаю, она будет думать о том, что это мог бы быть я. Ей нужно лишь попросить.

Нико ухмыляется, хватая Оникс за бедра и толкая ее вниз так, что она упирается руками в диван, а ее задница торчит вверх. Он приседает, медленно стягивая ее трусики вниз, обнажая ее киску для нас обоих. Мой член при этом виде подпрыгивает и мне приходится бороться с желанием провести языком по этим губкам.

Я наблюдаю, как Нико становится на колени, кладет руки на ее крепкую попку и пробегает языком по ее гладким складочкам. Опустив взгляд, я смотрю на лицо Оникс и вижу, что ее это ни капли не впечатляет. Внутри я улыбаюсь, хотя большая часть меня хочет оторвать Нико от нее. Она должна быть моей и лишь моей, но я облажался.

Нико втягивается во все это, засовывает свой язык глубже, толкает его внутрь и наружу, одновременно стягивает боксеры и начинает дрочить. Тихий стон срывается с уст Оникс, но это не сравниться с тем, как она кричала, когда я удовлетворял ее.

– Хеми, - стонет она.
– Мне нужно, чтобы ты разделся. Сними одежду, пока я не закричала.
– Она поворачивает шею, чтобы посмотреть на меня в предвкушении.

Ухмыляясь, я медленно расстегиваю свою белую рубашку, прежде чем сорвать ее с себя и отбросить в сторону. Встав, я вынул ремень из петель, в это время кожа издала скрипящей звук. Расстегнув пуговицы на джинсах, я медленно и поддразнивая опускаю вниз змейку на ширинке.

Она не сводит с меня глаз, пока я медленно снимаю джинсы и переступаю через них. На мне нет трусов, так что теперь я полностью обнажен и тверд, и предоставляю ей обзор на все мое тело. Я слышу, как она втягивает воздух, осматривая каждый дюйм моей плоти, но больше всего мой твердый, как сталь член от произведенного ею эффекта на меня.

Подойдя к дивану, я становлюсь у ее лица, на уровне глаз. Она провожает меня взглядом, пока не смотрит прямо на мой каменный член, находящийся перед ней. Облизывает губы и стонет, осматривая меня. Она всегда любила грубость.

– Черт, Хеми, - выдыхает она.
– Не верю, что ты проходишь через это, не пытаясь убить кого-то. Это чертовски больно, не правда ли? Это убило меня, Хеми. Как ты стоишь тут и не душишь никого?

Я сжимаю челюсть, сдерживая злость.

– Другие могут не понять, почему я готов сделать это или почему тебе это понравится, но пошли они нафиг. Они никогда не поймут нас, так как мы всегда, в первую очередь, были кем угодно, но только не нормальными, - шепчу я.
– Я делаю это для тебя.