– А как же жить дальше Юра? Когда мы это все понимаем? На хера я столько денег заработал?

– Как жили, так и будем жить. Все грешны, но, даже научившись ползать по земле и трясти погремушками, мы остаемся где-то в начале пути со своей неземной и тонкими чувствами душой, той, что соткана из солнечного и божественного света. У нас всегда есть выбор, идя по дороге, смотреть по ее разные стороны. На одной стороне располагается омерзительная помойка, а на другой прекрасное поле. У нас всегда есть выбор, смотреть на помойку или смотреть на красивейшее поле. Этот выбор у нас никто не отменял. Мы сами делаем выбор куда смотреть. А я сегодня помолюсь за тебя и за твоих кавказцев.

ЧЕРЕЗ СОРОК ЛЕТ.

– Радость-то, радость, какая, – говорил он, обнимая меня. – Сколько лет, сколько зим! Я уже и не чаял, что встретимся! От такой искренней радости мне стало неловко. Я всегда хорошо относился к Сереже Тестову, считал его хорошим человеком, но так обрадоваться встрече с ним никогда бы не смог.

– Как ты Сергей Геннадьевич? – спросил я, когда эмоции поутихли.

– Нормально, Юра, нормально – грустно сказал он. – Живу в деревне. С женой до сих пор не разошлись. Бабка у меня сейчас вредная стала, живет в городе одна. Я здесь живу, душа правда мается в одиночестве, но никому не притягивается. Бабка, правда, обо мне заботится, мебель новую привезла. А я давно уже живу в пространстве теледрузей, телеполитики и сериалов, даже на огород не хожу.

– А как Арина, как внуки? – спросил я, о его дочери и ее детях.

– В Москву уехала с мужем, супруг то ее большим пизнесменом таперича стал, мильенами ворочает. Да что я все о себе, как ты то? Ко мне то, какими судьбами?

На первую часть вопроса ответить мне было нечего, потому я сразу же перешел ко второй.

– Выпить хочу.

– Водка у меня есть, сколько хочешь, сейчас соорудим, что ни будь и на закусь, на зуб положить - не раздумывая, пригласил меня к столу дедуля (дедом я его считал, потому что он был меня постарше на два года).

У меня теперь все как в столицах, – добавил он, показывая на новую обстановку в избе. – Немецкая, живу в таких мебелях, прости меня Господи, как католик какой ни будь, а то супруге слова поперек не скажи, сразу: «ты, деревня, совсем от Запада отстал», дык, приходится соответствовать. Она изредка приезжает, на этот, уик-энд. Мы стали садиться, а Серега хоть некоторым образом и ругнул католического производителя мебели, зорко следил, какое впечатление произведет на меня его продукция. Пришлось похвалить

– Да, хорошие мебеля, у нас до сих пор делать не научились. Ну, да ладно, давай за здравие, первую. Будь здоров – приподнимая стопку, сказал я, а потом у нас быстро пронеслась и вторая, и третья чарка. В голове зашумело и нас одновременно развезло.

– «Мусипуси, миленький мой. Я горю, я вся во вкусе рядом с тобой. Я как бабочка порхаю над всем, и всё без проблем...» – тихо, но с душой, запел я. Мои глаза чуть–чуть увлажнились, и я продолжил.

– Да, какое было время, какие были песни! Это же было искусство! Разве сейчас так поют? А помнишь, какие юмористы были. Один Паша Воля чего стоил. Как он шутил, как поддевал, в Комеди клаб. Вот у него был юмор, тонкий, интеллигентный! А Региночка Дубовицкая? Нынешние юмористы, – я пренебрежительно махнул рукой, – сплошная пошлятина. – Да, в наше время все было по-другому! А какие были люди!

Меня развезло, я мотнул головой и стукнул кулаком по столу и с надрывом произнес:

– Я очень хочу вернуться в юность. Именно в свою счастливую юность. Почему? Я ведь всегда живу настоящим. Мне и здесь хорошо. – тут я посмотрел на Тестова мутным взглядом – Но, понимаешь, в прошлом было много того, что хотелось бы еще раз пережить. Жалко конечно, что ведь не все вернутся в то время, значит, это уже будет другая молодость, без тех, прежних, людей. Я бы некоторые вещи переиграл. Я бы больше помогал людям. Я бы больше любил людей. Да, народ сволочной сейчас, только бабки на уме, но все равно я их любил бы больше.

Тестов с трудом сконцентрировал свой взгляд, остановил его на моей переносице и трезвым голосом ответил:

– И я не хочу, не хочу и все, хотя я тебя старше. Не хочу возврата, мне хорошо сейчас и здесь. Мне уютно в моем теле, в моей берлоге. И терять это ради какой-то молодости? Ни за какие коврижки! У всякого возраста есть свои прелести, и я не хочу их пропускать.

– А ты меня уважаешь? – вдруг спросил я

– Я тебя люблю – ответил Тестов

После этого мы крепко обнялись, и я стал собираться к себе в деревню. Вызвал такси и поехал. В деревню, за 80 километров, сейчас я мог позволить себе это. На пути в деревню, попросил таксера остановить у палатки и прихватил чекушку. Почему-то захотелось догнаться. Когда доехали, я попросил в саму деревню не заезжать, хотелось пройти метров триста, до дома пешком. Дорога к дому вдруг неожиданно стала выгибаться по горизонтали и по вертикали идти зигзагами. Трудно было сохранять равновесие. Екатерина, увидев меня, молча, вздохнула и пошла, спать на печку.

– ни здтве, ни дб вече - пробормотал Державин, а в переводе с алкогольного языка на русский это означало «Ни здрастье тебе, ни добрый вечер».

С утра встал, голова болела так, что мелькала в голове одна мысль, как бы выжить. Катька демонстративно не разговаривала и вместо того, что бы приготовит своему супругу завтрак, смылась к соседке. «Ну, ничего» - злобно подумал я – «управу на тебя найду» и сел писать, как вы думаете кому - Самому.

ЧЕЛОБИТНАЯ - БОГУ.

Здравствуй Господи. Пишет тебе твой раб божий Юрий (Георгий) Державин, который живет на сейчас в Ярославской волости, в Пошехонском уезде. Довожу то твоего сведения, что бабы у нас в последнее время совсем распоясались. Да взять хотя бы мою супружницу – Катьку. Пререкается со мной и ослушанием занимается. Я ей слово, а она мне два в ответ. Все это происходит по молчаливому наказу феминисток срамных, которых ты Господи вовремя не наказал. Их мужики то пропустили тот момент, когда своей жене по жопе ремешком надавать, тогда они свою силу то учуяла, да давай бабскую аппозицию строить. И про писание твоего сына забыли «Да убоится жена мужа своего». Да еще, третьего дня, сего месяца, соседка по деревне - бабенка зубы скалила. Ты уж ее накажи, что б другим неповадно было. Да, кстати Катьку, супругу мою, кто-то науськивает, да наветами на меня занимается. Вот тут я и думаю, ты бы сына своего прислал к нам на землю, что втык им наподдавать. Такого, которого ты чуть больше две тыщи лет присылал. Тот хороший был, все разъяснил и пояснил. Дак, они уже забыли про него. А то ведь нас то, мужиков, бабье уже ни в грош не ставит, а ты у них, Боже в авторитете. Пригрози им природными катаклизмами да катарсисом, они тя, то бояться и уважают. Если надумаешь сына своего прислать, так это даже лучше будет, так после его пришествия, они как шелковые будут ходить пару столетий. В общем, смотри выбор за тобой.