Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля
вернуться

Бехер Иоганнес Роберт
Шрифт:

ИЗ КНИГИ «ШАГ СЕРЕДИНЫ ВЕКА»

МЫ — СТИХИ — ТАИМ В СЕБЕ 3АГАДКУ…

Мы — стихи — таим в себе загадку, Пусть она не каждому видна. Но пришла б поэзия к упадку, Если б тайну не несла она. О, не зря стихи таят в себе загадку!.. Все, что подло, низменно и пресно, Не приемлют строгие стихи. Но порой и счастье бессловесно, И стихи молитвенно-тихи. Да, порой и счастье бессловесно… Мы звучим в торжественном хорале, Свет скользящий шлем издалека. И, взвиваясь круто, по спирали, В бесконечность тянется строка, Круто поднимаясь по спирали… Между строк искать разгадку надо, Не спеша прокладывая путь. И разгадка будет как награда, Если ты проникнешь в смысл и в суть. Мыслью вникни — и постигнешь суть! То, что не постигнуто доселе, Завтра ты узнаешь все равно, А не завтра, так через неделю Для тебя откроется окно. Тайну ты раскроешь все равно! Будут все разгаданы загадки: Часто сам ты, прячась, входишь в стих И с самим собой играешь в прятки, Ты, постигнув стих, себя постиг, Часто сам ты, прячась, входишь в стих. Это жизнь тебе откроет тайну, А стихи должны деяньем стать. Так смотри не опоздай случайно Важную загадку разгадать, Тайну жизни вовремя узнать! Вникни смело в суть стихотворенья, И оно, как светоч вековой, Полное высокого горенья, Навсегда подружится с тобой, До конца подружится с тобой, Полное священного горенья!

ТЫ ДОЛЖЕН ЖИТЬ ИНАЧЕ!

Ты должен жить иначе! — Повсюду слышен зов. Ты говоришь: «К задаче Я этой не готов». Спеши, спеши в дорогу, Все вышло нынче в путь! А ты в ответ: «Ей-богу, Пора и отдохнуть!» Как мы себя обидим, От времени отстав! А ты в ответ: «Увидим, Кто был из нас неправ!» Ты должен жить иначе, Себя переменить. Ты говоришь: «Тем паче Есть смысл повременить». Так будем откровенны: Неясен твой ответ. Ты хочешь перемены, А отвечаешь: «Нет». Поверь в наш век горячий И не торгуйся с ним. Ты должен жить иначе! Мир сделался иным.

НАДПИСИ НА ПАМЯТНИКАХ В БУХЕНВАЛЬДЕ

СТРОИТЕЛЬСТВО ЛАГЕРЯ
Вот здесь был лагерь смерти возведен — Колючий нескончаемый забор. В бараках серых — мучеников стон. Сквозь ночь — в глаза — прожектор бьет в упор, И — виселица: «власти» смысл и суть… …О, не забудь позора тех времен! Вовеки Бухенвальд не позабудь!
ПРИБЫТИЕ В ЛАГЕРЬ
За что, за что сюда согнали вас? «Кто лгать не мог, был «под сомненье» взят. Завесу лжи с людских срывавший глаз На пытку шел, в угрюмый каземат. Но не сломили ни петля, ни штык Того, в ком жар свободы не угас…» Какая мощь! Как человек велик!
КАМЕНОЛОМНЯ
О камни! Обличите произвол! В каменоломнях маялся народ И в прах скелеты камень размолол… Так много лет. Восьмой уж минул год… Иль замерло здесь время навсегда? Когда ж конец страданиям придет? Очнешься ль ты, Германия?… Когда?
РАБЫ
Беда тому, кто выбился из сил, — Тотчас же тачка явится за ним. Эй, кто там слег? Кто руки опустил? Сверхчеловек — он был неумолим. Бесчеловечен тот сверхчеловек… Грохочет тачка. Вьется черный дым. И это пусть запомнится навек!
СОЛИДАРНОСТЬ
Они пошли наперекор судьбе — В союз они вступали боевой. Багровый флаг, пылая, звал к борьбе. «Мужайтесь! Верьте! Воздадим с лихвой За это горе, что постигло нас!» И шепот рос, подхваченный молвой: «Оружье добывайте! Близок час!»
ПОДПОЛЬЩИКИ ЧЕСТВУЮТ ТЕЛЬМАНА
Эрнст Тельман — сын Германии родной. Пред нами он в сиянии предстал. И чудилось, что весь простор земной Поет наш гимн «Интернационал». Торжественно, величественно так Звучат слова: «Воспрянет род людской…» И Тельман взвил высоко алый стяг.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Свершилось все, что Тельман говорил. «Оружье к бою!» — загудел набат. И смертники восстали из могил. Простерши руки, вот они стоят. Вглядись, узнай их и навеки будь Священной верен клятве. Слышишь, брат, Их голос: «Бухенвальд не позабудь!»

БЕЛОЕ ЧУДО

Посвящается гению Мориса Утрилло

Белы березы, и белы седины, Бело крыло, и грудь как снег бела, И платье бело, и белы куртины, И белым стужа землю замела. Белы ракушки, и белы рубашки, И бел налет на плесени, и мел, И небо в зной, и на волнах барашки, И на пути горючий камень бел. А за окном белеют занавески, Как лед в горах, как яблонь цвет живой, Как в лунной мгле поля и перелески, — Иль краскам — гибель этот белый твой! Гранит и мрамор, шаткие ступени, Сухих костей чуть желтоватый цвет, Цвет камбалы, и белый цвет сирени, И все — мечта, и ей предела нет. В молочной тьме белеющее море, Крик чайки, пляж — как снега полоса. И голос флейты в соловьином хоре, И лунный свет, и ночь, и паруса. Иль белый твой — для красок возрожденье? О, цвет весны!.. О, сны в лучах луны!.. Сады плывут, как белое виденье… О, белый мир! О, чудо белизны!

БРЕХТ И СМЕРТЬ

К одним она приходит не спеша, Зато к другим стучится слишком рано. Порой желанна, чаще — нежеланна, Зла и добра, дурна и хороша. Но вот, явившись к Брехту на порог, Смекнула смерть: здесь толку не добиться! Срок не настал, но и просрочен срок… Так Брехт со смертью начал насмерть биться. Смерть опоздала: труд был завершен. Смерть поспешила: труд еще в работе. Так Бертольт Брехт, собрав остаток сил, За смерть жестоко смерти отомстил. Вы этот труд, потомки, воспоете. Спасибо Брехту до конца времен!